До самого отлета Исимори неотлучно находился при девушках. Они вместе съездили в индейскую деревню Рактанга в окрестностях Кито, походили и по самому городу: побывали в соборе Сан-Франсиско, церкви Ла Компанья, в парке имени Двадцать четвертого мая — излюбленном месте отдыха горожан.
Кёко Эми все больше и больше нравилась ему. Его влекли затаившие грусть прекрасные глаза. Нравилось и то, что она не вела длинных пустых разговоров, чем грешат обычно ее сверстницы. Характер у нее был, скорее, замкнутый.
После отпуска Исимори вернулся в Сантьяго, а Кёко Эми — в Токио. Они стали писать друг другу длинные письма.
Все это произошло в ноябре шесть лет назад.
Вскоре Исимори отозвали в Токио, и он стал служить в главной конторе, 5-м управлении по экспорту черных металлов.
Это было ’’призрачное” отделение, оно даже не значилось в административной схеме ”Ицуи сёдзи”. Оно было замаскировано под ’’Специальную группу азиатского сектора 4-го экспортного управления”. Ведало 5-е управление экспортом японского оружия. Его сотрудники занимались секретной деятельностью — продажей странам Юго-Восточной Азии самой различной военной техники: военных самолетов — от транспортных С-1 до спасательно-поисковых самолетов и вертолетов Н-19, всевозможных ракет, в том числе управляемых снарядов ’’земля—воздух” Найк-Джей и ракет ’’воздух—воздух” ААМ-1, танков модифицированного типа 61, специальных транспортных средств — шести- и семитонных грузовиков, трейлеров для перевозки понтонов и, наконец, огнестрельного оружия — автоматов образца 64-го года, пулеметов образца 62-го и т.п.
Строгая засекреченность нового, 5-го управления была вызвана стремлением замаскировать экспорт оружия, скрыть его от глаз общественности, питавшей явную нелюбовь к торговцам оружием. В ’’призрачном” 5-м управлении трудились не призраки, а вполне реальные люди, тридцать два сотрудника.
Для работы были отобраны наиболее способные — те, кто хорошо зарекомендовал себя на прежнем месте, отличаясь упорством и энергией. ”Ицуи сёдзи” необходимы были крепкие кадры, ведь у конкурента — торговой фирмы ’’Ицубиси буссан” — был более богатый опыт: еще десять лет назад она начала потихоньку заниматься этим прибыльным бизнесом и теперь с каждым годом увели- чивала объем экспорта.
Сотрудники фирмы, иронизируя, прозвали отдел Исимори ’’группой призраков 4-го управления по торговле смертью”. Исимори глубоко страдал от сознания, что работает в таком месте.
Находясь в Чили, он, конечно, тоже занимался далеко не безобидными вещами. Трудно сохранить свои руки чистыми, находясь на переднем фронте экономической войны. Но тогда у Исимори было оправдание — ведь он сражался за столь необходимые родине источники сырья.
Иное дело торговля смертоносной военной техникой — этого ничто не может оправдать. Проданные им танки и винтовки будут калечить и убивать ни в чем не повинных людей на улицах городов и в джунглях Юго-Восточной Азин! Мысль об этом терзала Исимори.
Духовные муки еше больше сблизили его с Кёко Эми. После возвращения в Токио они стали часто встречаться, сделались близки. Их скорая свадьба считалась делом решенным, хотя ни он, ни она не говорили об этом вслух.
Отец Кёко - Тамэитиро Эми — служил в Штабе сухопутных сил. До войны он закончил военную академию, после войны поступил на службу в ’’силы самообороны” и дослужился до звания бригадного генерала. Исимори понимал, какая это мощная организация — Штаб ’’сил самообороны”. В довоенной Японии были военное министерство и министерство морского флота, Генеральные штабы сухопутной армии и флота. Теперь всем — и организацией армии и управлением войсками — ведает Штаб ’’сил самообороны”. И тем не менее Исимори не знал и не желал знать, чем занимается отец Кёко. Да и сама Кёко Эми, судя по всему, тоже почти ничего не знала о работе отца.
Беда пришла неожиданно — Кёко Эми исчезла. Кёко — единственная дочь — жила вместе с родителями в районе Накано. В тот день сразу же после окончания рабочего дня Кёко вышла из конторы, которая находилась в Маруноути[1] и направилась в испанский ресторан в Роппонги на свидание с Исимори, но до ресторана так и не дошла. Не дождавшись Кёко, Исимори позвонил ей домой. Было уже совсем поздно, но и дома ее не оказалось.
На следующий день Кёко не пришла в контору. Не позвонила, не написала и домашним. Стало ясно, что с девушкой что-то случилось.
Попала в аварию?
Вместе с родителями Кёко Исимори обращался в полицию, даже пытался сам искать ее. Выяснить удалось немногое. Подруга рассказала, что на улице, выйдя из здания компании, Кёко сказала, что едет в Роппонги, и, попрощавшись, направилась к станции метро Отэмати, чтобы сесть на линию Маруноути.