Кира мирно спала на диване, забыв о своих тревогах. Ночь была тёплой, попэтому окно осталось открытым, от мух и комаров надёжно защищала москитная сетка. Лёгкий ветерок развевал шторы.
Вдруг в холодном свете луны за окном появился силуэт. Он приблизился к окну, словно что-то нематериальное просочился через москитную сетку и оказался в комнате. Увидев спящую девушку, он удовлетворённо кивнул и чуть улыбнулся. Затем подошёл ближе. Заметив под диваном общую тетрадку, призрак наклонился за ней, поднял, открыл. Присев родом с диваном, он включил фонарик на телефоне Киры. Та, что-то забормотав во сне, перевернулась на другой бок.
С довольной ухмылкой Август читал каждую строку, немногословно описывающую день, прожитый без него. Закончив чтение, он встал, выключил фонарик, положил телефон на место и наклонился к спящей Кире.
- Ну, что ж, твои кошмары начались…
После этих слов он снова ушёл через окно, забрав дневник с собой.
Глава 10 Кошмар начинается
Знакомая школа, но чуть более обшарпанные стены. Кира стоит на лестничной клетке первого этажа, единственная лестница ведёт вверх, но она почему-то необычно высокая, словно, ведёт не на следующий этаж, а сразу на крышу или ещё выше. Хотя куда выше? Девушка всё-таки сделала шаг на первую ступеньку, на вторую, после перешла на бег, на который давало силы любопытство.
Длинная лестница была преодолена за секунд двадцать и вот перед глазами Киры красовалась надпись «10».
- Странно, - в слух подумала она. – В школе только три этажа.
Страха не было, а любопытство толкало вперёд, подстрекая узнать, что же на этом секретном десятом этаже.
Коридор был разрушен. Ни где не было ни дверей, ни окон – просто пустые проёмы, через которые виднелось голубое небо. Кругом лежала пыль и строительный мусор, но он не выглядел свежим, скорее его оставили здесь пару лет назад. Большая паутина в углу это подтверждала.
Кира шла по коридору заглядывая в пустые комнаты. Они ничему друг от друга не отличались. Вот на пути попалась старая парта. На ней виделось что-то, нацарапанное ручкой. Нет, это был не рисунок полового органа, который очень любят изображать школьники, видимо от желания когда-нибудь отрастить такой же. На куске дерева была единственная надпись, простирающаяся на всю столешницу: «Ты меня не забыла?» В остальном парта была новой, никаких потёртостей, вмятин или других надписей.
Девушка лишь скептически глянула на чьи-то художества. Она не приняла надпись на свой счёт и отправилась дальше. Этот заброшенный этаж ей наскучил. Вот следующий поворот к лестнице. Она и в этот раз была одна и уходила куда-то глубоко в темноту. Ступеньки на сей раз отличались, кое-где их усеивали трещины, где-то куски бетона просто отвалились, но это опять же почему-то не вызывало страха, а только усиливало любопытство.
Ступеньки трещали и обламывались под ногами, так что преодолеть их было не так уж легко, но Кира не сдавалась. Шаг вниз, ещё один и ещё. Вот покажется следующая лестничная площадка, но… девушка не рассчитала, наступила на шаткий участок ступеньки и…
Немного болел левый бок, колено и голова, но, вроде, жива. Кира открыла глаза. Она лежала, глядя в усеянный трещинами потолок, на котором висела одинокая неработающая старая лампочка. Слабый свет исходил откуда-то сбоку. Девушка повернула голову: там был ещё один дверной проём, над которым красовалась цифра «5». Дальше находился какой-то коридор, неярко освещённый жёлтым электрическим светом. На стене очень интереснее обои: узор напоминал вязанное шерстяное полотно с крупными петельками. В основном зелёные нити, кое-где они переплетались с синими, а где-то – с очень тонкими золотыми ниточками. Рисунок был такой чёткий, что, казалось, кто-то аккуратно наклеил на стену тканое прабабушкино покрывало.
Боль быстро утихла. Девушка встала и пошла в коридор этого необычного. Вся стена выглядела так, да и на ощупь чувствовалась, как пыльная ткань, до которой невозможно дотронуться, чтобы в последствии не чихнуть. Освещение давали только засаленные лампочки на потолке, из чего можно было понять, что об этом месте никто не беспокоится, но несмотря на это в коридоре не было темных участков, горели абсолютно все лампочки, пусть и не так ярко, как им полагается.
На всём этаже оказалась только одна комнатка, на которой красовался номер 154. Дверь, когда-то покрашенная белой краской, которая уже отслаивалась, оказалась открытой. Несмазанные петли зловеще заскрипели, словно предвещая беду.