Размышляя, он вышел за ворота госпиталя. Снова прохлада и затхлость. Решил постоять с минуту, глубоко вдыхая ноздрями пробивающийся средь них свежий ночной воздух, отпуская мысли. Отошел в темный угол, чтобы не маячить в камерах. Старая привычка. Закурил. Во мгле виден только этот дергающийся одинокий огонек. Разгорающийся наверху, затухающий внизу. Все как в жизни. Где-то вдалеке раздался вой. И еще раз. Жутковато здесь все-таки. Лопырев растоптал окурок подошвой и двинулся обратно.
У входа в администрацию он встретил караульного из своей сегодняшней смены.
- Есть новости, товарищ лейтенант. Поисковая группа вернулась с полей, они нашли мальчика. Часовой передал, что нужно отвести его к вам. Он с двумя нашими сейчас в вашем кабинете. Что прикажете делать?
- Ничего, дальше я сам.
Лопырев направился к себе. Спешить не хотелось. Он еще не совсем четко понимал, что будет делать. Малец, отец, отчет. Перевалов.
В углу кабинета стоял деревянный стул. На нем, притянув колени к груди, сидел мальчик. Со слов отца, ему было шесть, скоро семь, но выглядел он старше своих лет. Вытянутый и тонкий, как коромысло, без намека на излишества в образе жизни. Спутанные темные волосы, рваная одежда, цвет которой сложно различался под слоем грязи, и такие же грязные разводы на лице. При всем этом бесовском облике мальчик не производил впечатления оборванца - и Лопырев не сразу даже понял, почему. Общее впечатление складывалось в его пользу. Встреться с ним Лопырев в другом месте, ему скорее захотелось бы его умыть и переодеть, а не выгнать прочь от себя с нотациями о будущем. Лишь вглядевшись в маленькое бесхитростное лицо, он понял: в чертах не читались типичные для уличной ребятни наглость и самоуверенность. Он сидел, скромно потупив глаза, размышлял о чем-то, и не глядел на вошедшего в кабинет Лопырева. Сходства с отцом Лопырев увидеть не мог, он толком не разглядел последнего в полумраке санчасти. Глаза у мальчика были большие, черные. Уши оттопыривались из под лохматой копны. Грязь из-под ногтей местами выходила даже за пределы пальцев. Было видно, что он преодолел сложную дорогу. И что он, невзирая на возраст, в состоянии оценивать обстановку и понимать, что его поступок повлек за собой необратимые последствия.
- Привет. Ты, кажется, Владик?
Мальчик плавным движением поднял глаза на того, кто задал ему вопрос. Осмотрел Лопырева с головы до ног. После небольшой паузы кивнул в знак согласия, и еще плотнее прижал колени к груди.
Лопырев перевел взгляд в сторону скучающих караульных и кивнул в сторону выхода. Те поняли жест и молча вышли.
- Как ты сюда добрался, Владик? Ты ведь ширяевский, это далеко отсюда.
Мальчик не отвечал, и снова пристально посмотрел на Лопырева, куда-то в область груди. Там не было ничего, что могло его заинтересовать. Скорее всего, он не видел сейчас ничего вокруг, находясь мыслями внутри себя.
- Ты должен мне все рассказать. Мы не враги для тебя, и мы хотим тебе помочь. А для этого мы зададим тебе вопросы, и тебе надо на них ответить. Здесь у нас все очень строго, так что будь молодцом.
- Кто это - мы? - Мальчик задал свой первый вопрос.- Мы же тут одни.
Лопырев немного растерялся. Странный вопрос. Понятно же, кто такие мы, зачем об этом спрашивать.
- Мы - это сотрудники этого учреждения, люди, которые нашли тебя, я, мои коллеги и мой начальник, к которому я отведу тебя после беседы. Мы не желаем тебе зла.
- Вы не можете говорить за всех. Только за себя. И все равно я вам не поверю. Те люди, что нашли меня в кустах дербенника, не были слишком уж добрыми ко мне.
- Они обижали тебя?
- Нет. Но если бы я бросился от них убегать, мне досталось бы по ушам. Они мне так прямо и сказали.
- Это все требуется ради дисциплины. Там опасно, и ты мог погибнуть. Так как ты добрался до … сюда?