«Беспорядок, опять беспорядок, черт вас всех дери - пробормотал себе под нос Перевалов, - снова отчитываться начальству». Вздохнул и машинально посмотрел на часы. Его смена уже давно окончена. Однако кого это волнует? Инцидент произошел, наверняка есть пострадавшие. Никак не замять. С чувством полнейшей ненависти к окружающим его бумагам и людям, он вызвал к себе начальника караула, который уже успел навести порядок и отдал распоряжение разводить беспокойных арестантов по своим камерам. Аверина нигде не было видно, наверное, где-то провалился по дороге. Но в такой день вряд ли могло случиться что-то настолько хорошее.
Перевалов стоял у окна, восстанавливая в голове хронологию события и проговаривая ее про себя. Придется описывать в отчете. Осматривал сантиметр за сантиметром местность. Лучше всего запоминаются детали, когда тебе нужно пересказать их другому.
Основное здание напоминало своей формой восьмиугольник неправильной формы, с зигзагообразными пристроями. По периметру жилой зоны за формальным металлическим забором располагались корпуса подсобных помещений: прачечная, кухня, библиотека. За переходами в отдельных зонах - производство и госпиталь. Особняком стояла часовня. Каждый раз при упоминании о ней, Перевалова передергивало. Сам он не верил ни во что. И искренне не понимал, зачем нужна эта бесполезная архитектурная нагрузка здесь, в месте, куда и без того бессмысленные понятия, как вера или какая-нибудь надежда, все равно забыли дорогу.
Администрация располагалась в западном луче здания. Замки и ворота к нему служили лишь физической преградой. Здесь все сосуществовали вместе. Неважно, заслужил ли ты своим поведением свободу - пока ты тут, ты питаешься одной со всеми пищей, созерцаешь одни со всеми пейзажи, дышишь одним со всеми воздухом - все плывут на одном плоту. И даже те, у кого все же сохранялось право периодически выходить за периметр, порой в суете рабочих будней забывали, зачем им это нужно. Проще было не покидать лишний раз рабочее место, разгребая остатки работы, с одной только непрозрачной целью - чтобы на следующий день ее навалилось еще больше. Впрочем, так было, наверное, везде, не только тут.
Однако, административная часть все же имела одно внешнее отличие - ее металлическая крыша была выкрашена в красный цвет. Все остальные части здания, равно как и цвета абсолютно всего периметра, были в серых оттенках. Яркое пятно крыши было видно только сверху, а для находящихся внутри разницы не было, какого цвета что-то там, где никто никогда этого не видит. Кроме, пожалуй, пролетающих истребителей, которые тестировались на соседнем авиастроительном заводе.
Ближайший населенный пункт, небольшой рабочий городок Ширяевск, располагался западнее, в тридцати километрах отсюда, и весь персонал, который в основном жил там, перевозился наемным автобусом туда-обратно два раза в сутки. В свободное от поездок время его водитель спал, укрывшись газетой, или ездил по своим делам обратно в город. С противоположной стороны, к востоку, еще дальше по расстоянию, с незапамятных времен стояли несколько вымирающих деревень. Оттуда уже никто и никуда не выезжал.
Начальствующий состав предпочитал добираться сюда личным транспортом. Остальные предпочитали автобус. Перевалов всегда отделял себя от тюремного персонала, вынужденного передвигаться общественным способом, и делал все возможное, чтобы добираться и работать в полнейшем уединении. Дистанция должна была соблюдаться во всем, что он делал здесь. Включая отношения с сослуживцами.
***
В дверь постучали. Перевалов отошел от окна и сел обратно за стол. Было очевидно, что торчать ему тут еще долго.
- Войдите. - Голос отражал его настроение.
- Добрый день, Виктор Александрович. Лейтенант Лопырев. - молодой лейтенант отдал честь - Пришел доложить...
- Я все видел, не утруждайтесь. Бардак в вашей смене, Лопырев! Трупы?
- Нет, товарищ полковник.
- Вы уверены?
- Так точно. Двое пострадавших временно выпадут из рабочего состава, однако травмы, несовместимые с жизнью, отсутствуют. Дважды проверил медик. Состояние одного, беглеца, хуже, там глубокое огнестрельное, его перевели в госпиталь. Второго задело вскользь, и ничего серьезного, уже в состоянии играть в нарды.
- Это для вас ничего серьезного, а мне теперь неделю отчеты писать о происшествии. Отдуваться за вас перед начальством. Одни болваны кругом. Почему задело двоих? Я наблюдал, достаточно было одного.