Обращение в ООН не сдвинуло процесс нормализации с мертвой точки, и правительство Эфиопии стало готовиться к серьезной войне. До этого конфликта верховное командование очень мало внимания уделяло своим ВВС. Боевая подготовка летчиков, которых можно было по пальцам пересчитать, лет пять практически не проводилась, даже учебные полигоны не были оборудованы.
В боевом составе числились истребители типа МиГ-17, МиГ-21, МиГ-23, F-5, вертолеты Ми-24, Alouette III. Транспортная авиация располагала самолетами Ан-12, Fokker-50, вертолетами Ми-8. С целью налаживания отношений с Америкой и для возможной замены стареньких Ан-12 были закуплены четыре С-130. Транспортники летали 1-2 раза в неделю, перевозя людей и грузы Боевые самолеты в воздух практически не поднимались. Все F-5 простаивали из-за отсутствия запасных частей и полной неремонтопригодности американских агрегатов в условиях Эфиопии. МиГ-17 также находились в нелетном состоянии, и восстанавливать их руководство Эфиопии признало нецелесообразным, посчитав морально устаревшими. В стране работало несколько русских преподавателей, обучавших местных специалистов обслуживанию авиационной техники советского производства и помогавших практическими консультациями в случаях особо сложных отказов.
Все изменилось после нападения Эритреи. Ее авиация провела бомбардировку пригорода Мэкэле - центра провинции Тыграй, где началось партизанское движение, а главное - родины главкома ВВС и ПВО Эфиопии Абебе Тэкле Хайманота. Главком («Джоба», как его называли в войсках) был ранее командиром одной из партизанских пехотных дивизий, имел большой авторитет и родственные связи в правительстве. Хорошо зная общевойсковую тактику, английский, французский и несколько местных языков, он интуитивно постиг науку управления людьми. В первую очередь, приступив к выполнению новых для него обязанностей, Абебе сделал все для сохранения имевшейся в Эфиопии авиатехники. Была налажена почти образцовая охрана и оборона всех мест ее дислокации. Ни один винтик с аэродромов не пропал. Одновременно внедрили компьютерную канадскую систему учета и хранения запасных частей, которая оказалась намного совершеннее ранее существовавшей. На все важные должности он поставил своих бывших командиров полков, заставив этих сорокалетних мужчин в короткие сроки и без отрыва от выполнения основных обязанностей обучиться летать на боевых самолетах.
Во время войны с Эритреей Эфиопия использовала свои МиГ-21 только в качестве истребителей-бомбардировщиков
Скрупулезно изучив опыт ведения современных локальных войн, руководство Вооруженных сил поставило задачу: как минимум обеспечить защиту наземных войск, столицы и приграничной зоны от воздушного нападения противника. Встал вопрос о закупке новых истребителей. Как потом оказалось, оперативный отдел ВВС Эфиопии проанализировал боевые характеристики всех современных американских, французских и советских самолетов аналогичного класса с явной тенденцией выбора американской авиационной техники. Однако переговоры с американцами и последовавшее за ними объективное сравнение самолетов по критерию «эффективность-стоимость» заставили Абебе серьезно подумать о приобретении самолетов советской разработки. Неожиданно сказался опыт эксплуатации в Эфиопии «Геркулесов». Они еженедельно отказывали по мелочам, для подготовки к полетам были необходимы американские специалисты, да еще С-130 нуждались в проведении ежегодных работ силами завода-изготовителя. Это подчеркивало достоинства старых трудяг Ан-12, хорошо освоенных местными специалистами, требовавших минимальных трудозатрат на техническое обслуживание и месяцами безотказно работавших.
Для консультации по эксплуатационным характеристикам истребителей типа МиГ-29 и Су-27 Джоба обратился к русским специалистам. Официальные деловые совещания длились часами.
Объективность информации о достоинствах и недостатках наших самолетов привела к увеличению доверия, но выбор все еще оставался трудным. В нерабочее время обсуждение шло еще интенсивнее. За чашечкой знаменитого эфиопского кофе, в непринужденной обстановке и почти домашних условиях, в шлепанцах на босу ногу главком решал судьбу воздушной, а возможно, и наземной войны. Тяжесть решения ощущалась почти физически. Вопрос выбора типа самолета прорабатывался всесторонне и очень тщательно, это чувствовалось по задаваемым чрезвычайно профессионально сформулированным вопросам.