Меня хватило на полтора часа – замёрз, как цуцик, вдобавок меня уже начало пошатывать от двухсуточного поездного недосыпа. Поэтому, наскоряк перекусив, я убрался в свою квартиру-студию, где немедленно упал…
Вокзал Екатеринбург-Пассажирский устроил нам рано утром аттракцион неслыханной щедрости, открыв вторую кассу для продажи пригородных билетов, поэтому очереди почти не было. Электричка «Аэропорт», ходившая четыре раза в сутки, стояла у второй платформы. Четыре вагончика, невообразимая сборная из парочки разных электропоездов нижнетагильского депо, оказались внутри чистыми и тёплыми. Я забрался в почти пустой вагон второго класса в середине, с креслами типа междугородних автобусов.
Мы проехали одну или две остановки, как появилась кавалькада контролёров. Симпатичная девочка с билетным аппаратом и какой-то нерусской фамилией на бэйджике, и два сотрудника из очередной «секьюрити», её сопровождавшие – один поменьше, с длинноволосой причёской, собранной сзади в хвостик на резинке, второй габаритов Добрыни Никитича, с абсолютным отсутствием каких-либо эмоций на лице. Допродав билеты парочке севших не на конечной, контролёры уползли в хвост, а поезд, подёргавшись в темноте по стрелкам нескольких станций, через полчаса подполз к аэропорту.
Начало светать. Я долго шёл по мёрзлому асфальту пустынных автостоянок к терминалу «Б», у стоек которого было назначено собираться. Затем потратил двадцать минут времени на поиски камеры хранения – стрелочка пиктограммы показывала куда-то аж на второй этаж, хотя заведение сиё оказалось в подвале.
Сервис аэропорта «Кольцово» под названием «гардероб» я до этого никогда не встречал: тебе предлагали снять с себя всю верхнюю зимнюю одежду и обувь, и оставить на хранение по примерно триста пятьдесят тенге в сутки до обратного прилёта. До начала сбора авиаспоттеров я ещё успел зарулить в одно из аэропортовских кафе и взять чайник чая. Напиток заваривали из листовой заварки в фарфоровом чайнике, и предлагали за какую-то вполне заоблачную по казахстанским меркам цену. Я не стал мелочиться – аэропорт же…
Стойки турагентств терминала «Б» к половине девятого утра оказались окружены примерно полусотней страждущих, обвешанных камерами, объективы у которых порою достигали размеров фюзеляжа «Боинга-737». Нас провели через досмотр и посадили в аэродромный автобус. Сотрудник авиационной службы безопасности прочёл краткий инструктаж, и вывез нас на рулёжную дорожку ко взлётно-посадочной полосе. У нарисованных на дорожке полос предварительного старта мы остановились – соваться ближе к действующей ВПП было нельзя.
«Борт 3202, занял предварительный!» – наш автобус «Кобус-3000» встал чуть поодаль в сопровождении автомобиля службы безопасности. САБ аэропорта «Кольцово», в отличие от алматинских «Нив» устькаменогорской сборки, гарцевал на нескольких новых белых «Шкодах-Йети», которые иногда сменяли друг друга. Мы столпились у нарисованных полосок. По краям рулёжки торчали из-под снега заиндевевшие светильнички, METAR давал минус восемнадцать, и чётким голосом Арни Шварценеггера в мозгу прозвучало: «Это тебе не Сен-Маартен, детка!»
Споттинг начался с того, чем удивить алматинцев было почти невозможно: «Turkish Airlines», «Somon Air» и «S7». ВПП вдруг закрылась на снегоуборку. Потом пришёл вызванный кем-то бульдозер и прочистил нам дорогу параллельно взлётной полосе на расстоянии предварительного старта от неё. Толпа рассосалась по «просеке».
Как это всегда и бывает, одним подглядывать в замочную скважину, другим – подглядывать за подглядывающими… За подглядывающими приехали подглядывать целых три екатеринбургских телеканала. Все три съёмочные группы накинулись по очереди на меня, как единственного негражданина России на этом празднике жизни. Впрочем, после моего давнишнего участия в «Большой Стирке» это были мелочи.
ВПП таки дочистили, самолёты полетели снова. На сей раз, наконец-то, посыпались такие няшки, которые к нам в Алматы в то время не летали – редкостный кросаффчег «Аэрофлот», «ЮТэйры», «Оренэйры», и даже Ан-12 «Иркутов», давший на взлёте такого «медведа», которому позавидовала бы добрая половина советских тепловозов. Удивило практически полное отсутствие бизнес-джетов, которых столько в родном порту…
Любой праздник когда-нибудь кончается – к часу дня нас вывезли назад к терминалу. До начала регистрации рейса на мой самолёт было ещё два часа, поэтому, напившись с мороза чаю, я увязался за группой российских споттеров, пошедшей смотреть кладбище самолётов.