На середину вышел Каддафи. Он говорил громко и эмоционально. Жестикулировал, выражал благодарность и ругал Запад.
— Капитализм и диктатура — всё это дьявольские силы, пытающиеся поставить человека под свой контроль, — продолжал он высказывать свои убеждения.
Выражал он презрение и американскому президенту Рейгану.
— Актёришка не смог сломить дружбу между нашими народами. И мне нечего ему сказать. Он сумасшедший!
На его бы месте я бы тоже также относился к человеку, который собирался разбомбить твою страну.
Закончив свою речь, Муаммар вместе с Седовым подошли к строю. Проходя мимо каждого из лётчиков, он здоровался с ним и вешал на грудь награды.
— Достаточно. Пойдём, — вышел за нами Бурченко и повёл за собой в надстройку.
Зайдя внутрь, старший группы проводил нас в кабинет постановки задач. Я зашёл крайним. Чувствую, что сейчас Морозов не сможет удержаться от гневной речи.
— Сергей, закройте на замок, — сказал Бурченко, и я захлопнул дверь.
— Мы прячемся от кого-то, Андрей Викторович? — спросил я.
— Не нужно, чтобы ваши лица мелькали в ливийских газетах, — ответил он.
Морозов, фыркнул и громко топнул ногой.
— Чем вы недовольны, Николай? — непринуждённо спросил Бурченко.
— Всем. Вами, Ливией, ситуациями, в которые вы нас втягиваете постоянно. Но вам этого мало. Вы ещё нас и обосрать захотели, — вскочил на ноги Морозов, но я успел положить ему на плечо руку.
— Сядь. Держи себя в руках. Ничего ты не изменишь, — спокойно сказал я.
Бурченко внимательно посмотрел на меня, ожидая продолжения.
— Мы вас слушаем, Андрей Викторович. Операция-то, оказывается, закончилась. Мы теперь кто на этом корабле?
— Вы продолжаете работать…
— Над чем? Что ещё нужно сделать, чтобы этот узел противоречий в Средиземном море разорвать? Или вы хотите генерального сражения с американской гоп-компанией.
Смотрю на Бурченко, а он улыбается! Мне вот вообще не смешно.
— Согласитесь, это было бы очень круто.
— Нисколько. Я могу вам устроить экскурсию. Сядете со мной вторым в МиГ-29 и полетим кошмарить авианосец «Карл Винсон». Ну, или какой вы там выберете себе. Схуднёте на пару килограмм.
Но Андрей Викторович и бровью не повёл. Такого не напугаешь.
— Кстати, Морозов. Ваш сегодняшний полёт мне понравился. Почему раньше так не делали?
— Стимула не было с третьим размером, — сказал Олег.
— Второй. Не льсти ливийкам, — поправил его Тутонин.
Не удержался я и посмеялся. Бурченко и Белевский тоже не отставали от остальных. Хмурый Морозов сначала надулся, а потом тоже стал смеяться вместе со всеми. Обстановка разрядилась.
— Ладно, мужики. Теперь подождите здесь, — сказал Андрей Викторович и вышел из кабинета.
Возвратился он через минуту и не один. Вместе с ним в кабинет вошли полковник Хафтар и две прелестные «амазонки»-близняшки в камуфлированной форме и красных беретах. В руках они несли несколько коробок красного цвета.
— Здравствуйте, друзья! — улыбнулся ливийский полковник и поздоровался с каждым.
Выйдя на середину класса, он снял свою фуражку и положил на стол. За его спиной встали девушки. Лица у них хоть и красивые, но каменные. Смотрят перед собой и, как будто не дышат.
— Для меня было честью работать с вами. Я не знаю ваших имён, званий и кем вы были до известных нам событий. Но в бою вы продемонстрировали храбрость и профессионализм. Вы ничего не должны были моему народу, но пришли на помощь тогда, когда это потребовалось. И я всегда буду говорить, что русский солдат — воин мира.
Приятно слышать эти слова от ливийского командира. Халифа Хафтар вместе с девушками подошёл ко мне, поскольку я был ближе всех к столу.
— Спасибо! — пожал он мне руку и раскрыл коробку.
Внутри был восьмиконечный орден с красной лентой. В центре — изображение орла. Я даже не представляю, что это за награда. Она больше чем орден Ленина.
— Это орден Мужества нашей республики. Носи его с честью, — сказал Хафтар и приобнял меня за плечи.
Одна из девушек протянула мне красную коробку, где лежал документ о вручении. Ради интереса я раскрыл это подобие удостоверения, чтобы увидеть кому вручили награду.
Все надписи сделаны на арабском. В графе, где видимо должны были написать награждаемого, пусто. Только номер ордена, а внизу подпись и печать с орлом.
Вручив всем награды, полковник отдал честь и вместе с Бурченко и девушками направился к выходу.
Андрей Викторович пропустил вперёд дам. Надо было видеть, как на красоток смотрел Морозов. И как же он засиял, когда одна из них повернулась и отправила ему воздушный поцелуй.