Провернулись кабинки обратно, уставились в мониторы.
Сорок персоналок за дверьми, сорок первая открыта, в проёме кабинки карлик на унитазе. Карлик и на сцене — на столе. Оба Малышевы: похожи, как две капли воды. Только у того, что в одеянии гражданском, роста не определить.
— Здравия желаю, Савелий Иванович! — по имени и отчеству, по-флотски обращаясь, приветствовал жонглёр.
— Со стола спрыгни, Алик. Посмотри, ты носки на ботинки надел. Господа офицеры, вы приветствовать будите? Выходите из персоналок.
Ни какой реакции. Оцепенели. Шмидт привстал.
Переобувался жонглёр неестественно быстро, и шнурок на втором ботинке, пока руки были заняты первым, всем показалось, бантиком завязался сам собой.
Пришли в себя, запустили кабинки, вышли. Пюпитры против обычного, как не давили на педаль, в оркестровую яму не опустились. Подравнялись. Склист стал на подвёрнутую под брючиной танкетку, Шмидт на колени. Перешёптывались:
— Точно, андроид.
— Аликом назвали — андроид.
— Прав Девятов, подмена.
Явлению Старика, истинного командующего, были несказанно рады. Спас. Оставаться в каюте-ком с «целлулоидной куклой»… уж лучше с Савелием Ивановичем. Тоже не сахар, но кортики — вот так опасно — давно не метал.
— Господа офицеры, в каюте-ком командующий! — Запоздало выкрикнул Шварпцкофф.
Адмиралы повернулись через левое плечо, щёлкнули в поклоне каблуками и уставились в затылок впереди стоящего офицера. Выглянуть из шеренги желания ни кто не изъявил. Шмидт зажмурился.
— Девятов, так и есть, командующий я, — подтвердил догадку контр-адмирала Савелий Иванович. — Алик чудит, роль играет. Меня играет, сам безобидный и добрый. Тебе, Алик, делаю внушение: пугать кортиками! А, если б промахнулся?
— Виноват, сэр! — отчеканили со стола. — Устроили, понимаешь, здесь балаган, у меня что-то внутри и сломалось. Погорячился. Насчёт ваших опасений: исключено — я не промахиваюсь.
— Не промахиваешься! Говорил тебе научиться ремеслу трубки резать, а ты: «Мне жонглировать нравится и кортиком в цель метать». Дометался!
— Научусь!
— Теперь-то на кой?.. Господа адмиралы, я зачем объявился? Сюда летит корабль с астронавтами на борту, этим разом с задачей высадиться. Будут исследовать кратеры, брать пробы грунта — бурить… Короче, пришло время исполнять нашу миссию. Космос человекам — как людям — не заселить! Противодействовать будем пока мягко. Девятов, глазастый и сообразительный вы наш, что проделают астронавты первым делом?
— Флаг воткнут в Луну!
— Верно. Покумекай, как сделать так, чтобы полотнище колыхалось, как на ветру. На Земле обратят на этот казус внимание — скандал возникнет. Съёмку посчитают фейком: в Голливуде, в киностудии высадку инсценировали. «Лунную программу» и прикроют... Я здесь на базе торчать не желаю. Хочу трубки резать, в Амстердаме у меня мастерская и со всего света заказы. Шмидт, не съем я вас, разжмуртесь и встаньте с колен… Слушай приказ! По местам!
Зашипело, застрёкотало.
На унитазах адмиралы отдали распоряжения наружным постам и следили за приближением к Луне человеческого корабля. Перекусывая «марсом», дивились: «Старик четыреста лет трубки на Земле резал! Где Алика себе на подмену достал? Ведь производство андроидов ещё людьми было запрещено, мы, толлюды, ими вообще не занимались. А человеки, эти андроидов — «биологических» из плоти — ещё не создали. И не создадут — мы не дадим».
Девятов, смекая и моделируя в комлоге «колыхание флага на ветру», один предположил: «А не человек ли этот Алик. Старик — то, что андроид — не подтвердил».
...Алик понуро брёл от персоналки к персоналке и выдёргивал кортики из номеров на дверях. Вытягивал клинок из нуля цифры «40», вздрогнул от испуга.
— Шашлык приготовь!
Прошипело-прострёкотало. В проёме соседней кабинки за номером «41» появился и скрылся Старик на унитазе. На пюпитр он вытолкнул мангал на колёсиках — с дровами, шампурами и бараниной...
©Владимир Партолин bobkyrt@mail.ru