— Ах, вот как, а я-то думала, вы совсем одинокий.
— Нет, я одинокий, только когда в дороге. А в дороге я постоянно.
Дзинь-дзинь! — прозвучал маленький колокольчик в руке у проходившего по коридору человека в белом пиджаке. Колокольчик походил на настоящий золотой, хотя, конечно, золотым не был, а скорее всего, латунным. Он бренчал и в то же время звенел.
— Добро пожаловать в вагон-ресторан на завтрак. Свободные места к вашим услугам.
— Мы туда пойдём? — спросила Аврора.
— Нет, — ответила мама. — Но мы там пообедаем, когда будем проезжать горы.
Аврора уже была в горах один раз летом, но она никогда не видела их зимой. Как замечательно, что поезд пойдёт по горам. Интересно, он будет взъезжать на вершины, а потом съезжать с них вниз?
Ничего подобного, поезд мчался по горным равнинам, а высокие вершины пролетали мимо них справа и слева. Время от времени они пропадали: их заслоняли изгороди, защищавшие путь от заносов. Так что даже в метель, когда ничего кроме летящего снега не видно, колёса сами находили железные рельсы. Но сегодня стояла прекрасная погода и снег сверкал на солнце. Семья Теге уютно расположилась у окна в вагоне-ресторане и с аппетитом обедала, любуясь горными видами.
Один только Сократ ими не восхищался. Он, сопя, был полностью поглощён едой.
На десерт им подали чернослив с молоком. Мама, папа и Аврора наливали в тарелку с черносливом молоко из кувшинчиков, и когда папа хотел помочь в этом Сократу, тот рассердился: если другие наливают себе молоко в тарелку сами, почему не сумеет то же самое сделать он? И он сумел бы налить себе молоко, если бы вагон не качнулся как раз в тот момент, когда он наклонил кувшинчик, и вместо тарелки Сократ вылил его на себя.
Ничего страшного не случилось, но это было страшно обидно — он ведь знал, что смог бы налить себе молоко аккуратнее.
— Это не из-за тебя, — поспешила успокоить его Аврора. — Понимаешь, это качнулся поезд.
Сократ поджал губки, потом открыл рот, но не разревелся, как делал это обычно в те моменты, когда действительно злился, он просто молча заплакал, так что его слёзы покатились на черносливины.
Возле них тут же появился человек в белом пиджаке с кувшинчиком молока, и мама хотела налить молоко в тарелку Сократа, но папа сказал:
— Сократ справится с этим сам, нужно только подождать, пока поезд не пойдёт по рельсам ровнее.
Сократ взглянул на папу, твёрдо взял свой кувшинчик в руки и осторожно, очень осторожно налил молоко. На этот раз у него получилось. Губы Сократа вернулись на своё обычное место, слёзы тут же перестали катиться, и он благоговейно съел все до одной черносливины, а из косточек выложил в тарелке круг.
Все сидели и с облегчением и радостью наблюдали за благополучной развязкой.
Но когда они поднялись, чтобы пойти и занять прежние места, Сократ обнаружил, что история с черносливом и молоком ещё не закончилась. Его брючки и свитерок промокли насквозь.
— Вот ведь беда, — сказала мама. — Вся одежда Сократика лежит в одном из десяти чемоданов.
— Она так и останется в багажном вагоне, — сказал папа. — Мы не сможем достать её оттуда сейчас.
Мама с папой пошептались, и папа забрал Сократа с собой в туалет. Когда они вышли, Сократ выглядел импозантно. Вместо штанов папа надел на него свою футболку, а вместо свитера — мамину кофту, на ногах красовались папины варежки, они стали чем-то вроде колготок.
— А как мы поступим с его промокшей одеждой? — спросила мама. — Не можем же мы сойти с поезда в таком виде.
— Под моим креслом тепло, — заметил папа. — Наверное, где-то там расположены батареи.
Аврора походила по вагону а потом крикнула:
— Вот здесь, здесь тоже очень тепло.
В результате мокрые трусики Сократа попали на тёплую трубу, проходившую чуть ниже кресла, его рубашка — на трубу под другим креслом, свитерок устроили под третьим, брючки — под четвёртым, а два маленьких чулочка — под пятым. Так вагон никогда ещё не украшали, и батареи сделали всё, что могли, чтобы высушить одежду Сократа. Сам же он в это время спал.
На улице стемнело, но Аврора увидела, как на окне появились капли воды.
— Хоть сейчас и зима, но, похоже, здесь идёт дождь, — сказала она.
— Мы, наверное, приближаемся к Бергену, — предположил папа.
— Да, но зимой дождей не бывает, — возразила ему Аврора.
— Это, конечно, верно. Кстати, заметим, наши плащи тоже лежат в одном из десяти чемоданов.
— А мы сразу возьмём такси и доедем в них прямо до теплохода, — сообразила мама.