Девушка с дороги по-быстрому перекусила хлеба с медом, и они принялись с Ефейкой стряпать сдобные булки с сахаром.
Рецепт нехитрый: сдобное тесто намесили, а как поднялось, давай из него резать-выворачивать фигурки разные. Маслом мажут, сахаром сыплют и в духовку печную, что нагрели, суют.
Целый таз напекли и только остановились, заскрипела лестница.
— Идут, — накинула крючок Ефейка, — Ты давай-ка в комнату.
— Уйду, если не наши, — шепнула одними губами Ирэн, но по скрипу и уверенной походке обе поняли — идет хозяин.
— Печку что ли завела? — дергал запертую дверь Хитрован, — на пол-улицы стряпней воняет. Пожгешь все. Открывай!
Ефейка хитро прищурилась на Ирэн, сидящую спиной к окну, и отбросила крючок.
— Ух ты, — увидел Хитрован таз со стряпней, — Сама навострилась или домовой помогал? А ты кто? — ощерился он, увидев темный мужской силуэт в картузе на фоне распахнутого окна, и в руке у него как у фокусника неожиданно мелькнула вороненая сталь нагана.
— Тетка Ира это, — испуганно зачастила девчонка, — Переодетая она просто, а стряпали вместе.
— Привет, Федор, — хрипло поздоровалась девушка, — Видишь, как от дяди Юры из Москвы добираюсь.
Вор прищурился, не убирая оружия, а потом отвесил Ефейке вескую затрещину.
— Чтобы больше никогда не игрались так! — рявкнул он, — Я же чуть не выстрелил! А ты чего, дура? — швырнул он наган по дощатому столу в сторону Ирэн, — Пулю решила словить?
— Прости, Федор, — еле выдавила из себя та, — Неумно получилось.
— Неумно! — еще кипятился вор, — Точно, что старый, что малый. А ну, покажися, — зашел он от света, — А как хрипеть-то мужиком научилась!
— Так само собой, — кашляла Ирэн, — В вагоне продуло.
Напряжение спало, и пересказ московской истории Хитрован заставил повторить дважды.
— Значит, спекся Зубатыч, — то ли радостно, то ли огорченно цыкал он, — А с ними и псы его преданные. Ну и кто, Ирка, крепче: преступники али государство вашенское?
— Ответ сам знаешь, Федор, да и отношение мое тоже. Если бы не Ярень, я бы в этот переплет не попала бы.
— Это да, — щурился Хитрован, — С тобою нам всем повезло, ты и детишек оттудова вытащила, и нас ни раз не подвела. Мосты с охранкой навела лучше не надо, вот только что делать-то нам с тобой теперя?
— Пару дней осмотрюсь-подлечусь, да и есть у меня план кое-какой, — ответила девушка, — Может, замуж за купца пойду, а может, и еще что.
— За купца? — прищурился вор, — Я даже знаю за которого. Тут давеча ощипать его предлагали, так я настоял, чтоб не трогали. Других дел что ли мало? Как знал, что пригодится. Значит, выручит он тебе?
— Надеюсь, — взъерошила себе волосы девушка, — Если не получится, дальше думать буду.
Проговорили еще час. История о прыжке с поезда Федору понравилась. Не покоробило его и то, что девушка назвалась вором нечаянному извозчику.
— Тебе можно, — кряхтел довольный Хитрован, — Хороша заточка, а лапотник, говоришь, из погорельцев? Такой может и сгодиться. Кто беду переживал, другого завсегда поймет. Вот только деньги ты ему зря дала. Не по масти это!
— Так я же завернула его. Он считай раз в десять дальше отмахал и вез-то кружными путями мимо городовых. Деньги — мусор, ты сам говорил, а работу он сделал!
— Пятнадцать рублей! — не мог успокоиться Федор.
— Не мои же, Алфер в дорогу наменял.
— Алфер, Алфер, — повторил со странной интонацией Хитрован, — Алфер Ростовский. Значит с дядей Юрой они теперь. А мы ведь с ним старые знакомцы, и медведь этот московский даже мирил нас разок на пересылке…
Договорить он не успел, и в двери условно стукнули.
— Антоха, — шепнул Хитрован, — Картуз одевай, сыграем и его. Ефейка, молчи.
«Точно, что старый, что малый», — оценила Ирэн, но благоразумно промолчала.
— Здоровайте, — кивнул степенно парнишка, как вошел силуэту у окна, — Потом про дело будем говорить? А тетка Ира где?
— Смотри, матерый, а как просчитал-то? — поразился Хитрован.
— А я стряпню ее за версту чую, — засмеялся тот, — В Ойске никогда так не пахнет!
— Привет, Антоха, — хрипнула и сняла картуз Ирэн, — Это я.
— Заболела? Че так постриглася-то? — вытянулось у парнишки лицо, — Тиф что ли?
— Типун тебе, — отмахнулся Хитрован, — Не видишь, в бегах она, да и по тифу только наголо стригут. Специалист хренов, — перекрестился вор. — Тиф, не дай Бог! Меня-то родимец миловал, а на каторге в свое время многие полегли.
Мальчишка подошел к девушке и пристально вгляделся в ей в лицо.
— Взгляд сменился, — грустно заговорил он, — Что тяжелое наше время, тетка Ира?