— Что? — спросила Ро, когда он сжал ее пальцы так сильно, что даже несмотря на плечо, она почувствовала.
— Что мы не могли встретиться при иных обстоятельствах. Если бы у меня хотя бы не промокли лучины! Может, со светом мы нашли бы выход…
Ро встрепенулась. У нее ведь куча бумаги в шатлене! И… и травы. Которые жутко жаль, но ведь они… горят!
— А…, а твои огниво и кремень не намокли?
— Это ведь камни, — усмехнулся Кастеллет.
— У меня… есть бумага… — дрожащими руками полезла Ро в сумку. — Это немного, но… вдруг…
Листки едва не выпали из ее неверных и неловких пальцев. В воду. Это было бы фатально. Не поджечь бы договор и карту… Она вслепую попыталась нащупать карандашные пометки. И тут завопила:
— Карандаш! Благослови Видящий Гаррика! Он ведь деревянный, Кастеллет! Вот, высеки искру на бумагу, а карандаш будет нам вместо лучинки…
Зажечь искру получилось далеко не с первой попытки. Поджигали прямо на шатлене, а документы Ро спрятала в корсаж — более сохранных мест на данный момент у нее не было. Руки дрожали, ноздри тоже, но… страх отступал, вот парадокс.
Свет получился неровным и, пока карандаш не обуглился на месте грифеля и не взялся слабеньким пламенем, они и по сторонам-то не смотрели. Но вспышка пламени на бумаге («будь добра впредь согласовывать поездки со мной» попалось на глаза и закололо сердце, и Чак это заметил) выхватила из тьмы их плачевную ситуацию: вода внизу, груды камней всюду, низкий потолок и… явный сквозняк вон там, справа…
Карандаша было маловато для света, но и его пламя явно отклонялось влево.
Ро и Чак посмотрели друг на друга и одновременно выдохнули:
— Ход в убежище!
— Ведь предок его завалил, — добавил Чак.
— Но оставил возможность вернуть все, как было!.. — веско возразила Ро.
И оба кинулись к месту сквозняка и начали разгребать камни.
— Ступенька! — вскоре сообщил Кастеллет.
А Ро хотелось рыдать от счастья и боли в плече одновременно.
Карандаш воткнули в удобную выемку, тот чадил и почти не помогал, но… давал надежду. А надежда в таком деле — она самое главное. Камни летели в воду, один за другим, порой в нее срывались то Чак, то Ро. Но упрямо влезали обратно на кучу и возвращались к работе. А река наступала, все быстрее. Чак и Ро освобождали ступеньки одну за другой.
Силы были уже не исходе, и карандаш догорал где-то там внизу, темнота и нехватка воздуха заставляли сдаться, но…
— Есть! — выдохнул Чак, когда очередной сдвинутый им камень пустил в речную пещеру маленький сноп света и слабый ветерок.
Оба прильнули к этой жалкой дыре ртами, дыша, вдыхая, находя надежду. И тут же остервенело, Аврора — забыв про плечо и страхи, оба — про пальцы и ноги, принялись сгребать и сбрасывать камни вниз.
Нечистоты? Мыши? Гнилая солома? Плевать!
Аврора была готова целовать каждый сантиметр вонючего убежища. Они вырвались к свету!
Палящее солнце — да это благословение всех живых, пусть и яркое настолько, что в голове мутится…
— Живой! — услышала она встревоженные и радостные голоса снаружи и вывалилась вслед за эрлом, хватаясь за онемевшее тупой болью плечо.
Ах, платье изорвалось… Стратегически важные места прикрыты, конечно, но…
— Госпожа Бореалис?! — с абсолютным ужасом воскликнул… ох ты ж, Барти Блэквинг.
А рядом с ним стоял Седрик Джарлет. «Более близкий родственник» Блэквинга. «Я выслал Барти и Седрика навстречу». «Мой брат женился на дочери Блэквинга»…
Седрик пожимал Чакову руку дольше положенного другу, и в глазах у него стояли слезы вперемешку с облегчением.
— Шарк?! — выпалила Ро не подумав.
«Мертвый» разбойник Без маячил позади двойки новых тАйников. И бормотал что-то в свое оправдание:
— Вот она странная, говорит «давайте веревку», а тут господин Чак появился и… Подождите, вы — Шарк?!
И бросился на колени. Джарлет выхватил меч из ножен совершенно неожиданно и пронзил Беза насквозь. Как когда-то Фаррел — Йоргена. Одним молниеносным движением.
Ро вытаращила глаза и глотнула воздух, но тот оказался каким-то пустым и ненастоящим. Чак застыл на месте, все еще протягивая руку в пустоту. Барти сдвинул брови и, не проронив ни слова, схватился за рукоять меча.
Без простер руку вперед и прохрипел:
— Ее… защищают деревья. Друи… Ос-с… торож…
Кулем свалился в траву, заливая ее чем-то ржавым. Ну… вообще-то — понятно чем… Ро такое уже видеть приходилось. Теперь Без был реально мертв, не так, как в эти девятнадцать лет…
— Успокойся, Барт, — глухо проговорил Седрик, не спуская острого взгляда с Ро. — Он был в розыске, я его узнал. Мятежник. И желал госпоже Бореалис зла. Раз они живы, свидетель нам больше не нужен.