Аврора закрыла сумочку, отставила на тумбу и упала боком на подушку.
— Раз ты подслушивал… То я могу не отвечать?
— Это правда? Что Сваль из твоего мира?
— А мне почем знать? Я предположила, — Ро перевернулась на спину и закинула ноги звездой, совершенно забыв, что поясок пеньюара остался где-то у двери. — Фарр… почему вы — люди — такие странные? Разве нельзя просто жить, без вот этого всего?
Она сделала неопределенный жест в воздухе, и кристалл выписал краткий танец теней по стенам и отразился от зеркала.
Фаррел подхромал ко второй стороне кровати.
— Подвинься. Я не позволю тебе ночевать с ним под одной крышей один на один.
— А с тобой под одним одеялом, значит, безопаснее?
— А кто не странный? Я даже не знаю, кто страннее: ты, Тиль или Захариус из дома напротив, — перина прогнулась, когда он сел и сдвинул ее ноги вбок. — Я возьму покрывало.
— Тогда переоденься во что-то ко сну, что ли, — пробормотала Ро. — Постель-то чиста так, что скрипит.
Она перекрутилась на бок и закуталась в одеяло.
— Плечо мазала?
— Некогда было все… И сил уже нету. Чак принес какой-то невнятный пробник, там только на палец с занозой и хватит.
— А ну-ка повернись…
— Эй, руки прочь!
— Да я же только помазать…
— Иди покрывало себе возьми. Я не лгала. Ни тебе, ни ему.
— Я знаю. Ты говоришь то, во что веришь, и ты почему-то… веришь в нас обоих. Это как-то даже обидно…
— Почему обидно?
Но Фаррел не ответил, и она уснула, пока он осторожно втирал прохладную мазь в расслабленное плечо.
Когда Аврора проснулась, Фарра рядом уже не оказалось. И был это сон или явь?..
Сумочка от Чака на столе молча кричала, что не было это предрассветным видением… Ни Фарр, ни Чак. Аврора вздохнула и принялась переодеваться.
Кастеллет предложил в качестве примирения цикорру. Какой-то мальчик доставил булочки с дворцовой кухни от Кунста. Под булочки они обсудили партнерские торговые дела. В глаза друг другу не смотрели, старательно делая вид, что предрассветного разговора никогда не случалось, говорили ровно. Но идею собирать и доставлять диковинки Чарльз поддержал, пусть и не горячо, как обычно все иное.
Проблема недостатка товаров решилась сама собой: пришло трое альпурхцев с дерюжками, калебасами и крученой шерстью на продажу. Захариус снова предложил картины, и на сей раз Ро взяла. Ниргаве — а это она была во главе топольцев — даже прикупила одну. Ту, что называлась «Сила воли» и изображала темный силуэт подростка, бредущего по лесной дороге в грозу, Ро повесила в выставочном зале.
Кастеллет даже не попытался подтрунить. Он, вообще, ушел почти сразу после цикорры. Сказал, что «за диковинками». И попытался подмигнуть, как прежде. Вышло так себе.
После обеда пришла доставка из Мерчевиля, и потом Ро засела в кабинете за письма. Самому Хьюго Блэквингу, Гримо, бабуле Вив, Таурону. Кастеллет обещал отправить своим соколом вечерком.
Вечерком же — ужин у Гаррика на троих — Тиль и Чак в студию — и репетиция. Стемнело, строителям и устроителям пришлось прервать работы, и сцена была свободна. Стены благоухали свежей светлой краской, и стало сразу светлее и места больше, хотя дыра в потолке существенно уменьшилась. Чак отправился проводить Тильду до башни, Ро попыталась вылезти на крышу оперы глянуть на звезды, но верхняя дверка была заперта на ключ. Пришлось повздыхать и потащиться домой без сил.
В комнате ждал Фарр с мешками под глазами, а в вазе — все та же гипсофила.
— Ты так не выздоровеешь — сколько можно прыгать по потайным коридорам, — проворчала Ро. — Я бы тебе предложила чаю, на Кастеллет может вернуться в любой момент.
— Все, о чем я мечтаю — это поскорее протянуть ноги, — признал дознаватель.
— Я тоже. Тебе бы еще под ногу подушку положить… Постой, подложу. Эй, ты и сегодня пижамы никакой не взял?!
— А что такое пижама?
— Ох, темнота ты, темная твоя светлость… Знаешь, я как-то не планировала, что став «просто друзьями», мы будем спать в одной кровати.
Фаррел зевнул.
— Ох, Ро, мы спали в одной кровати еще когда были врагами… Не делай из мухи слона.
— Я делаю из мухи слона, по-твоему?!. Даже мне теперь не говори про нареченных!
Вот так они и стали жить: Фарр приходил тайком через кабинет по ночам и они засыпали, перекинувшись парой слов перед сном. А утром она пила кофе с Кастеллетом и обсуждала дела торговли и искусства.