Вино. Как и говорил. Ро, устав возражать, просто пригубила. Насыщенный вкус, гранатовый цвет… И ягоды. И солнце.
— Я очень ценю. Правда.
Его черная светлость поцеловал ее в лоб. Ро замерла — как-то слишком быстро их знакомство перерастает… в нечто вопиюще более близкое, чем «постельная грелка».
Фаррел забрался на кровать прямо в лаковых сапогах и упал на подушку рядом.
— Кто же ты? Ты не могла приплыть из-за моря, но я не могу представить тебя ни в одном из известных мне здешних королевств.
Хотелось рассказать. Но… Фаррел — просто человек, встреченный на пути. Он убийца и безжалостный политик, он — не тот, кому можно доверять, как бы ни хотелось в свете последних событий. Ро сжала одеяло под ладонью в кулак и сдержала невольное рыдание.
— Так я… из неизвестного. Вроде того… где маяк на краю земли. Далекозор можно починить, Фарр. Если расплавить тамошний песок.
— Хм, — промычал Фаррел, борясь со сном. — Ты уверена?
— Я даже вроде знаю, как туда добраться.
Фаррел, не открывая глаз, нашарил ее руку и потянул к себе.
— Приляг. Времени немного, надо пользоваться, пока оно есть, бесшабашная Ро. Это раковина сирены? Призвать сирен, чтобы предотвратить вооруженный конфликт — честное слово! Ты полна сюрпризов, партнер…
Авроре ничего не оставалось, как устроиться рядом из своего сидячего положения, делая вид, что это абсолютно в порядке вещей. От прикосновения к подушке срубило мгновенно, но сквозь наваливающуюся дрему она спросила:
— С Вольными Торговцами все ведь получится?
— Конечно… Они верны Вестланду — им это выгоднее всех, просто ненависть к Буканбургу у мерчевильцев в крови, задолго до времени Объединенных Королевств…
Оба провалились в сон.
Седрик Джарлет сдержал слово: когда он три раза стукнул кулаком по двери каюты (то ли буканбуржский пират был деликатен и не стал пользоваться ключом-дубликатом, то ли Барти его зажал у себя со вчера, то ли просто воткнуть в занятую скважину не вышло), «Искатель Зари» оставил море Белого Шепота и садящееся солнце за кормой.
— Ваша светлость, — раздался осторожный, но достаточно громкий голос вслед за стуком. — Мы входим в порт.
Спящие вздрогнули, просыпаясь: Фаррел протер глаза, поморщился и дернул головой. Ро обнаружила, что ее голова лежит у него на плече, и поспешно села, поправляя волосы, рубаху, штаны и все, что еще можно было поправить и одернуть, чтобы скрыть нахлынувшее румянцем смущение. Фаррел усмехнулся, встал, подошел к окну вполне твердой походкой. И правда.
— Понял, Седрик! — крикнул он в сторону двери и весело обернулся. — Встаем, Ро. Пожалуй, ты права — я обращу внимание на Барти и Джарлета — из них могут выйти неплохие помощники.
— Они ведь еще на «Аузонии» тебе помогали, — вздохнула Ро.
Так не хотелось вставать. Не решать вселенских вопросов, не воевать с теми, кто не хочет остановиться и рисковать жизнью, не бросаться грудью на амбразуры и не кричать о том, что правильно, что и так каждый должен бы понимать.
— Всего лишь в качестве соглядатаев Гэрроу.
— Ты вечно сгущаешь краски, — зевнула Ро и со стоном упала обратно на подушку, — и все для тебя черное, что твой камзол. Можно мне не идти? — пробормотала она, понимая, как по-детски это звучит.
Фаррел Вайд, уже застегнувший портупею, рассмеялся и присел рядом, проводя рукой по разметавшимся волосам «партнера»-«грелки».
— А ты вечно все видишь в розовом свете.
— Ты слишком мало меня знаешь, чтобы заводить речь о «вечно», — насупилась Аврора и перекатилась на другую сторону кровати, уклоняясь от ласкового жеста.
Фаррел и бровью на то не повел.
— Так же, как и ты.
— Но тенденция существует, согласись, — Аврора встала и подошла к зеркалу.
Удивительно — ее тоже не качало. Совсем. Может, Фарр влил в вино свое зелье из склянки, и это оно оказывает такой эффект? Странный мир со странными зельями.
Ужас. Лицо вспухло, помято, как у пьяницы. Ро поискала кувшин, плеснула воды на ладонь, промокнула лицо, взбила волосы. Помогло мало.
— М-да, в таком виде только переговоры вести…
— Выглядишь замечательно, — успокоил напарницу Фаррел, отодвигая от зеркала, чтобы пригладить собственную шевелюру и перевязать сбившийся хвост.
Аврора сердито надула губы и сложила руки на груди.
— Как для человека, потерявшего все — вероятно.
— Потерявшего все?..
— А «Аузонию» кто взорвал? Мои единственные пожитки были там.
— Не я, — мгновенно открестился Фаррел, — это твои обожаемые буканбуржцы. Ни рабов, ни золота, вот и ударило им в голову то, что у них вместо мозгов. Думаешь, они шли за Странником? Они ведь даже не верят в его существование, да и империю им поддерживать больно надо! Братство Буканбурга живет одним морским разбоем, благодаря чему, собственно, мне и удалось их уговорить отправиться за «Аузонией». Уж прости.