Аврора расхохоталась и ее неожиданно прорвало. Потому что нельзя держать все в себе.
— О да! Мягок! Ты знаешь, какой была наша первая встреча? Мне пришлось защищать свою жизнь, он меня чуть не заколол! Потом бросил на горящем корабле. Но я спаслась и искала у него защиты, так что ты думаешь? Фарр попытался выбросить меня за борт. И если бы не буря и его собственное сотрясение, меня бы тут не было. Мягкости хоть отбавляй!
Тильда встала и разлила чай по кружкам. Постучала пальцами по опустевшему чайнику. Сунула сердитой Авроре в руку пульфит.
— Пей. Пульс, небось, зашкаливает.
Ро шумно выдохнула.
— Прости. Мне было некому это сказать. Вообще-то, и не надо было, просто...
— Надо. И говори. Я — могила, — стукнула Тильда себя в грудь. — Но вы ведь познакомились совсем иначе, чем обычно люди знакомятся. Когда дело касается империи и — в последнее время — Странника — Фарр просто сам не свой. Он ведь думал, что ты имеешь к мятежу отношение, не так ли?
— Это его не оправдывает, — обиженно буркнула Ро в свою кружку.
— В общем, — заглянула Тильда ей в глаза добрым взглядом, — я ошиблась, когда сказала, что у него вместо души тактическая карта. Уже, похоже, нет. В Фарре появилось что-то человеческое по возвращении из вашего путешествия. Он явно о тебе переживает. Жди его в гости — тут без вариантов. Квилла, конечно, запретила ему вставать на ногу неделю, так что...
— Значит, у меня есть неделя, — фыркнула Ро. — Тиль, я поняла. Но... думаю ты не права. Я ему просто фигурка шахматная.
— Время нас рассудит, — неожиданно философски сказала Тильда и поднялась. — Я допью по дороге свой чай. Прочитай записку Какадука, допей чай и устраивайся. Тебе надо придти в себя, дитя лесов, а то ты натворишь дел. Слишком много всего случилось. Не буду тебе надоедать — если что, присылай Какадука за помощью или поболтать. Невероятно рада знакомству, наконец что-то в Стольном городе происходит.
Тильда послала притихшей Авроре воздушный поцелуй и выскользнула из кухни вместе с кружкой пульфитового напара. Вздохнув, Ро отправилась к Какадуку.
— Ну, иди сюда, — поманила его пальцем.
Развернула записку, снятую с лапы.
«Не смей отказываться! Попугай необходим для связи, я не могу каждый раз отправлять Арчи, чтобы узнать, как ты — он нужен мне для государственных дел. Жду отчета о том, как устроилась».
Как же любезно и мягко. Ро швырнула записку на стол и крикнула Какадуку в сад:
— Охотиться, Какадук!
И пусть. На такой тон и ответ соответствующий.
Глава 16. О муках стыда и совести, грифельной доске и правомочности подарков
Улица Третьего луча, 64. Стольный город, Вестланд, ОК. После полудня.
Синий дом с белыми пилястрами просто вопил о том, какое он сокровище. Надо быть совсем повернутым на империи, чтобы променять это гнездышко на дворцовые покои с какими-то там ловушками.
Хотя, может, это и хорошо — сейчас она может тут остаться. Совесть и Соция говорили Авроре, что если она уж принимает такие подарки, то нельзя костерить дознавателя на чем свет стоит, ненавидеть и игнорировать.
— Вот успокоюсь и отпишу, — сказала Аврора вслух. — Чтоб не сморозить никакой гадости. Это эмоции, и они имеют право на существование, знаете ли. К тому же, не только Фаррел — мой благодетель, но и Кастеллет. Если бы не его идея, переданная Урсурсу от имени дуче, то не видать мне норки, как своих ушей. И товарами он меня снабжать собирается.
— И как это выглядит? — задала Совесть вопрос в голове Ро.
Соция ответила первой:
— Как продажная женщина.
Ро вскинула ладони сердито:
— Ничего вы не понимаете! Это политика, а не продажность. Первому надо следить за вторым, а второму — за первым. И им ой как удобно это делать через меня. Лучше вот скажите — что думаете, Кастеллет — и вправду Странник?
Аврора частенько вела разговоры сама с собой, стоило остаться в одиночестве. Ходила, размахивала руками, попутно делая дела, ссорилась и решала проблемы своего мира и жизни или какой-нибудь выдуманной и несуществующей. Иногда задавалась вопросом, не шизофрения ли это, но шизофреники все же менее адекватны и верят в вымышленных сущностей, да и результаты онлайн-тестов успокаивали. Впрочем, реальность этого мира была в принципе на грани здравого рассудка, так что и задаваться подобными вопросами нечего.