И в глазах твоих, как током
По ошибке пораженный,
Вижу небо, а не токмо
Свой анфас отображенный?..
14-16.09.97
Е.С.
Ты решишь – "Изолгался до донышка"
И вздохнешь – "Ни стыда мол, ни совести".
Только, знаешь, Аленка, Аленушка,
Я не верю в финал нашей повести.
Я и вправду грешил выше среднего
И едва ли умру от правдивости,
Но, свое отолгав до последнего,
Ностальгирую по справедливости
И взываю то к звездам, то к солнышку,
И посмешен в своем причитании.
Только, знаешь, Аленка, Аленушка,
Я спасусь этим самым страданием.
Ну а нет – преисполнен участия,
Начертает мудрец в назидание:
"Он любил –
слишком сильно
для счастия,
Но достаточно
для наказания…"
16-19.09.97
Я скажу (Вы мне поверьте
Без иронии капризной) –
В нашей жизни много смерти,
В нашей смерти мало жизни.
Что же киснуть, коли властна
Двух начал несимметричность
Лишь над теми, кто всечасно
В топке тьмы сжигает личность;
Кто, сомнения и страха
Полон выше всех пределов,
Мир забвения и мрака
Заклинает то и дело;
Призывает смерть на помощь,
Тщетно молит о пощаде
И упрашивает полночь
Не спешить в своем параде.
Но, разбуженная криком,
Смерть приходит на подмогу,
Заслоняя черным ликом
Неизбытую дорогу…
10.97
Итак, мой граф, сегодня на балу
Вы, верно, быть изволите в Кардене,
Не глядя на ютящихся в углу
Плебеев в "Большевичке" или "Смене"?
Вы правы, граф, они – не ровня Вам!
Куда Вам знаться с голью инженерной?
Им – плач по провороненным правам,
А Вы, Вы – так изысканно-манерны!..
Вы выше их, мой граф! Вот и сейчас
Вы шепчете жующей герцогине:
"Мой дедушка такой был ловелас…
Куда им до него – живущим ныне!"
Простите мне, мой граф, но я решил
Заметить, сколь бы Вы ни голосили:
Ваш дедушка и вправду согрешил,
Но только не с кухаркой, а с Россией.
Когда она во чреве понесла
Зерно зачатых им же революций,
Он съехал прочь, конечно, не со зла,
Но съехал прочь, едва ли, чтоб вернуться.
Его урок Вам, кажется, знаком –
Жить вволю, не привязываясь к месту,
Меняя Веру, Отчество и Дом,
Как хлыщ ежевечернюю невесту.
А ныне Вы, как следует глупцу,
Всерьез кичитесь кровью голубою.
Вы правы, голубое Вам к лицу,
Но только я имел в виду другое…
Живите же, не думая о том,
ЧТО Вам платить по божескому штрафу.
А впрочем, граф, все это – mauvais-ton…
Мишель, переведите это графу!
09.98
Я летел день и ночь к небесам и, едва ли не ведая,
Что творю, я творил, не считая потери и вот
Кто бы мне рассказал, что мне делать с моею победою
И дано ли списать боль утрат на какой-либо счет.
Но я все-таки жил во дворце своего одиночества,
Но я все-таки пел, а хотелось до боли, как встарь,
Помолившись богам, или Богу, кому как захочется,
Положить втихаря свою жизнь на забытый алтарь.
Только нет алтарей в этом мире, без меры изменчивом,
И давно уж не Бог, а жрецы принимают дары,
А нужна моя жизнь лишь одной удивительной женщине,
Что сполна поняла все премудрости этой игры,
Где расчислено все – от последней дешевой сенсации
До паденья звезды, до крушенья земного дворца,
И где нам суждено лишь менять и менять декорации,
Каждой ролью своей прославляя сценарий творца.
Значит, все-таки – прочь, вон из этого сонного города,
Что приятен и мил, но клещами берет за плечо,
И лететь день и ночь, не страшась ни жары и ни холода,
И лететь день и ночь – к небесам иль куда-то еще…
22-28.09.1998
Куда мне деться от себя,
Когда рассвет своим лучом,
Больную душ теребя,
Стучит в окно, и ни о чем
Уже не вспомнить до поры,
Когда, растрачивая тень,
Согласно правилам игры
Ночь поменяется на день?
Куда мне деться от него,
Незримо ждущего вдали?
Ни утонуть в пучине вод,
Ни кануть в мареве долин,
Ни убежать, ни умереть
Не сможет некто, то есть – ты.
Лишь – обездоленно смотреть,
Как тают звезды и мечты,
Смотреть, пока не надоест,
На этот лысый небосвод,
Куда не то, что Южный Крест –
И Скорпион-то не взойдет;
Увить унынием чело
И полагать по простоте,
Что Солнцу тоже тяжело
Найти дорогу в пустоте…
1-4.12.98
М.Щербакову
Скажи мне, перерощенный инфант,
Чей взгляд в дыму, как холст гогений –
Не плох ли тот бессмысленный талант,
Что не оформился как гений?
Сидишь себе – на троне ль, на коне
Магистром жизненного бала…
А этот, слезы льющий в стороне –
Ну чем он лучше маргинала?
Великим собирался быть и я,
Вполне резонно полагая,
Что глаз на пирамиде бытия
Так обольстительно моргает.
И я спешил туда на всех парах,
Придя не в самом лучшем виде.
Но, стало быть, я тоже – иерарх
В осевшей этой пирамиде.
Мой градус не зашкалит до поры,
И Тридцать Три – еще не скоро.
Пока же я меж прочей мишуры –
Чуть ниже уровня ликера.
Пока же вместо криков и похвал –
Мне шум беспечного борея.
Внимая лишь ему, и сам я стал
Похож на вечного скитальца.
Но кто упер мой выстраданный фант
Так издевательски и быстро?
И вот уже, растерянный инфант,
Я внемлю глупости магистра.