Уснувшие гимны, былые скрижали
Да блики огня на остывшем кинжале
Укрыл обезумевший мрак.
Нам в жизни достались не розы и лавры –
Богатство трувера и слава кадавра,
Любимца окрестных зевак.
Гранитные глыбы и грязны, и ржавы,
Но грозное солнце распятой державы
Хранит меня в час темноты.
Жить прожитым – рано, жить будущим – поздно,
Остались мечта и холодные звезды,
Остались Россия и ты…
16-17.11.93
Кому-то – Бах, кому-то – Бахус.
Кому-то – стыд, кому-то – СПИД.
Кому-то – спирт, кому-то – закусь,
Кому – всего лишь аппетит.
Кому-то – вши, кому-то – вожжи.
Кому – дела, кому – удел.
Кому – "Дай, Боже, что негоже",
Кому – "Возьми, что недоел".
Кому-то – шиш, кому-то – масло.
Кому – труба, кому – табак.
А в остальном же все прекрасно:
Кому-то – в гроб, кому-то – так…
22.11.93
Я хотел бы читать стихи
Не в уюте большого зала,
Где, храня нищету вокзала,
Влажны рты да глаза сухи.
Я хотел бы читать стихи
В полумраке седого бора.
Не людская, а волчья свора
Там отпустит мои грехи.
Я хотел бы читать стихи
В белом храме степного ветра,
Чьи касания так легки,
Что, смешав небеса и недра,
Славословя и новь, и ретро,
Я хотел бы читать стихи…
11-14.12.93
Когда из глубины сгнивает плод,
Еще он спеет, следуя природе,
Но, тихо всхлипнув, наземь он падет,
Смутив и оптимиста–садовода.
Не чуя жар, пока не обожглись,
Произведя ревизию морали,
Мы коротко оцениваем жизнь
Бессмысленно–беспомощным «Нормально!»
Предвижу отклик – «Кто, мол, виноват?
Багаж веков, космические бури»,
Но почему, подняв случайный взгляд,
Мы замолкаем, голову понурив.
До 1994
Скажи мне, что любишь –
Ни слова, ни жеста
Мне больше не нужно
От этого мира.
Скажи мне, что любишь –
И грянет фиеста
В душе увезенного в город,
Забывшего радость сатира.
Скажи мне, что любишь –
Случайно, ни к месту
И воздух наполнит
Небесная мирра.
Скажи мне, что любишь –
Ни слова, ни жеста
Мне больше не нужно
От этого мира.
Скажи мне, что любишь,
Негромко, чуть слышно,
Я так стосковался
По этому слову.
Скажи мне, что любишь,
Иное излишне,
И я повторю это
Снова и снова.
До 1994
Мой день пришел,
Когда я спал.
Я на него не уповал,
Но знал – когда-нибудь потом,
За гранью сумрака
Я буду пялиться на свет,
А он мне крикнет: «Сколько лет!» –
Я улыбнусь ему в ответ
И мы обнимемся.
Мой день пришел,
Когда я пил
И мутных глаз не отводил
От опостылевших глубин
Стакана липкого.
Услышав шорох за спиной
Я бросил: «Будешь ты со мной?»
В ответ – ни звука, ну и я
Не стал настаивать.
С тех пор прошло немало лет,
В тщете бессмысленных побед
Утерян след того несбывшегося праздника.
Я бросил пить, я начал ждать –
Быть может он придет опять,
Но как узнать его в толпе
Прохожих уличных?!
2.04.93
Если обрушится черный макет,
Если закружится медленный цвет
Вешнего сада,
Если растает свинцовая тень,
Я нареку этот солнечный день
Именем «Влада»
В нем – непорочность малиновых уст,
В нем – лебединая долгая грусть
Древнего Лада,
В нем – позабытая мерная речь,
Я ослеплен, словно тысячей свеч
Именем «Влада»
Добрый Господь, что бы ни было впредь
Жить, не имея возможности петь –
Что за отрада?
Добрый Господь, заклинаю любя,
Дай мне возможность приблизить тебя
Именем «Влада».
До 1994
Только вспыхнет неясный свет,
Только тронешь перо рукою –
От советчиков спасу нет,
От наставников нет отбоя.
Окружили толпой, скуля,
Обступили – не видно солнца,
Каждый метит в учителя –
Проповедники эпигонства.
Кто скривится – отживший штиль!
Кто вздохнет – без того, мол, тесно…
Кто ободрит – пиши, пиши!
Кто пугает судьбой безвестной.
То сулят роковые дни,
То пророчат чертоги рая.
Я смогу писать, как они,
Но себя навек потеряю.
Я смогу писать ни о чем,
Уповая на свежесть формы,
Но незримо меня влечет
Беспощадность дороги торной.
В трубах вен – городская кровь,
В баках легких – фабричный воздух.
Что мне шум заливных лугов,
Что мне грусть по нездешним грозам?
Прагматичен, речист и сыт,
Я смогу, поднабравшись спеси,
Воспевать деревенский быт
Разоренных российских весей.
По заказу слезу ронять,
Распалясь, хохотать натужно…
Я смогу вдохновенно лгать,
Но кому это будет нужно?
Я не стану одним из тех,
Кто живет на проценты с лиры,
Слабой жертвой пустых утех –
То героем, то дезертиром.
Кто относит талант в ломбард,
Забывая проставить дату,
Кто за громом своих петард
Не услышал мольбу набата.
И уже, полон светлых грез,
В чистоту красоты поверив,
Принимая игру всерьез,
Кто-то новый стучится в двери.
Он придет, синеок и юн,
Он разрушит былые схемы,
Но смирить непокорный ум –
Непреложный закон Богемы.