- Еще есть такие?
Тот покачал головой.
- И вы, придя с работы, спрятали ключи в шкатулке? - обернулся к Левинскому.
- Ну, что вы! Это дубль. Ключи от своего помещения я оставляю в магазине.
Левинский смотрел на Козюренко стеклянным против света глазом, отвечал спокойно, и все же полковник уловил какую-то неискренность в его словах. Козюренко на мгновение закрыл глаза, вспоминая, как все было в комиссионном магазине. Имел исключительную наблюдательность - и она не подвела его и сейчас. Вспомнил, как рыжеволосая женщина, заходила впереди него в чулан оценщика, открывала дверь, и спросил:
- Но, гражданин Левинский, насколько я помню, в дверях, ведущих к вашей кладовке, один замок, не так ли? Для чего же вам два ключа?
Левинский сделал вид, что его раздражает незастегнутая верхняя пуговица пижамы. Застегнул, и этих нескольких секунд ему хватило, чтобы найти ответ.
- Замок поменяли, - пояснил, - а новый ключ я просто повесил на прежнее кольцо. Почему тогда ключ не выбросил, сам не знаю почему …
Козюренко достал ключи из шкатулки. Внимательно рассмотрел. Так и есть: не оригинальные, а изготовленные по образцу. От замков различных систем. Сделал вид, что поверил Левинскому, небрежно бросил ключи обратно и заметил, как Александр Степанович едва заметно перевел дух.
Что-то в этой ситуации с ключами было нечисто. Но что именно?
Полковник дал знак оперативнику, чтобы продолжал обыск, а сам опустился в кресло. Искоса поглядывал на Левинского, видел, как тот сжал ладонями ручки кресла так, что пальцы вплоть побелели. Знал, что означает это - ключ!
Но от чего они?
Завтра он убедится, что не от каморки оценщика, собственно, он знает это и сейчас, но от чего?
Вдруг одна мысль пришла в голову полковнику, и Козюренко решил: в конце концов, она не такая уж и бессмысленная. Отложил газету и спросил Левинского:
- Вы знаете, уважаемый, своих соседей?
Видно, попал в цель, ибо нервно дернулся и резко повернулся к полковнику.
- В каком аспекте? - поинтересовался.
- В самом прямом. Кто они?
- И это имеет отношение к этой бессмыслице? - презрительно указал на оперативников, которые стучали пол.
- Может, и имеет … - Козюренко почувствовал, что наконец взялся за нить, а интуиция редко подводила его. - Расскажите мне о своих соседях.
- Но я с ними почти незнаком.
- Не имеет значения. Кто живет рядом?
- В сто восьмой? Там слесарь завода электроприборов Турчак Сергей Владимирович.
- В сто девятой?
- Хижнякова. Кажется, Тамара Ивановна. Если не ошибаюсь, директор ателье.
- А напротив?
- В сто десятый? Заслуженный артист слышали, пожалуй, Дрогайцев Леонид Владимирович.
- И слышал, и видел, - подтвердил Козюренко. - Телефон у него есть?
- Ему бы и не поставили!
- И вы иногда пользуетесь?
- Очень редко.
Козюренко достал ключи из шкатулки.
- не от квартиры Дрогайцева? - подбросил на ладони. Увидел, как сразу побледнел Левинский. - Может, вы что-то хотите сообщить, уважаемый?
Левинский поднялся. Стоял и смотрел на Козюренко с нескрываемой ненавистью.
- Делайте свое дело и не трогайте меня! - воскликнул вдруг высоким голосом.
- Наше дело как раз и состоит в том, чтобы трогать таких, как вы! - на секунду не удержался Козюренко: все же Левинский разозлил его. Повернулся и попросил понятых - Прошу пройти со мной в соседнюю квартиру.
Спектакль только недавно закончился, и Дрогайцев еще не спал. Открыл дверь сам и стоял на пороге в атласной тужурке, недовольно щурясь.
- Что вам нужно? - спросил хорошо поставленным голосом, в котором звучали одновременно и удивление, и обида. - На каком основании?
- Минуточку … - Козюренко вставил ключ в отверстие верхнего замка. Повернул без всякого усилия. Вторым ключом отпер и нижней замок.- Прошу вас, Леонид Владимирович, зафиксировать это.
- Вы фокусник? - пожал плечами Дрогайцев.
- Нет, мы из милиции. - Козюренко протянул удостоверение. - И вынуждены будем побеспокоить вас.
- У меня только закончилось представление, я устал. К тому же мы с женой собираемся ужинать.
- Мы подождем, пока вы поужинаете.
- Но что нужно милиции от меня? Я - артист, надеюсь, знаете меня? - Дрогайцев надул губу.
- Вы имеете дело с поклонником вашего таланта, - заверил Козюренко, - и только чрезвычайные обстоятельства вынудили меня …
- Прошу! - Дрогайцев отступил с порога.
Пол в прихожей квартиры Дрогайцев паркетный, покрытый широкой ковровой дорожкой. Козюренко немного невежливо отодвинул артиста, быстро скатав дорожку.
- Что вы делаете? - неподдельно удивился тот.