Виталий приложил руку к шапке:
— Здрам-желам!
— Здрам-желам! — откозырял Веня Охотный сидя. — Шикота!
Что есть по-Вениному — шикарность.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Третью неделю Артем дома. В клинике, за долгое пребывание, он забыл о своем кабинете, даже о своей квартире. Теперь вернулся к старому, к чему-то прежнему, а прежним сам быть не мог. А каким он мог теперь быть? Что ему нужно?
Раздавались в квартире телефонные звонки, приходили и уходили люди. Особенно часто попадался на глаза вежливый, даже слишком, молодой человек — не то новый друг Гели, не то новый Тамарин подопечный. Пытался заговорить, но Артем молча кивал и спешил пройти к себе в комнату.
Артем ни во что не вникал, ему все было ни к чему. Звонили из редакции журнала, спрашивали о романе. Из еженедельника и «Литературной газеты» просили отрывки из романа. Пытались взять интервью работники радио. Артем от интервью отказался. Тамара за его спиной тайно все-таки вела переговоры с журналом. Артем не вмешивался. Рукопись романа он ни разу не открыл и не имел, как он сказал Тамаре, ни малейшего желания открывать. О работе Тамара с Артемом не говорила, даже намеками, но стремилась узнать, не хочет ли он отвлечься, выехать из Москвы совсем ненадолго, куда-нибудь рядом. Степа Бурков уступает дачу, Глеб Оскарович Пытель предложил свой деревенский домик в живописном месте на Москве-реке. Тоже недалеко, и сообщение удобное. Телефон есть на всякий случай. Надо сменить обстановку. Об этом говорил и Нестегин, которому Тамара все-таки звонила.
— А вообще это больной доктора Званцева, — сказал Нестегин уже с нескрываемым раздражением.
Артем ничего не хотел. Степа Бурков сам два раза приходил по поводу дачи.
— Ну чего ты в городе торчишь?
— А ты чего торчишь?
— Тебе надо побывать на свежем воздухе.
— Мне ничего не надо, Степа.
— Зачем пугаешь Тамару?
— Зачем она пугает тебя?
Тамара уже выяснила, что Артему нужно дышать березами. Рекомендация экстрасенсов: березы — деревья, отдающие человеку энергию.
— Что ж, вполне может быть.
— А твои тополя — они отбирают энергию.
— Что же, тоже вполне вероятно, — не протестовал Артем.
Наташа Астахова говорила:
— Забрался опять в лабиринт и сидишь.
— Наташа, я тебя люблю.
— И я тебя, Артем.
— Счастливый Лева.
— Приехал бы к нам и сказал ему.
— Я говорил.
— Давно было. Он забыл. Напомнить надо.
— Напомню.
— Я жду, приезжай. Не то вынуждена буду при всех назвать тебя занудой.
— Кем?
— Ты не ослышался, Артемушка.
Да, надо бы съездить к Леве с Наташей. Так это «надо бы» и повисло. Никуда не поехал. Только позвонил однажды Наташе и сказал, что он не зануда, потому что сидит не в лабиринте, а в вафле. Наташа, конечно, не поняла.
— Я тоже не понимал, — ответил Артем.
Объяснил, в чем дело, как объяснили недавно и ему.
Что делать? — думала Тамара. Может быть, отправить Артема в этот дом между двумя мостами? На улице Серафимовича? Пусть походит, встретит кого-нибудь из старых, только ему известных, друзей. Но потом решила промолчать, если молчит Артем. Значит, ему это сейчас не надо. Может быть, Артем откладывает эти встречи, по-своему готовится к ним. Без сомнения, большие и очень личные переживания. Тамара теперь уверена. И принадлежат они только ему одному — так надо понимать. Надо, но это трудно Тамаре.
Первое их свидание, между прочим, состоялось рядом с этим домом — на канале, возле плавучего ресторана, похожего на баржу. Баржа-ресторан и поныне стоит, мокнет на прежнем месте, базарно разукрашенная и со спасательными кругами. Тамара даже сделала попытку, намекнула Артему — не заглянуть ли им внутрь примечательного заведения: ведь тогда в молодости он ее так и не пригласил в плавучий ресторан. Пусть пригласит сейчас — необычная встреча в необычном месте, возврат в их молодость.
Со стороны Тамары это была своеобразная провокация, но провокация во имя Артема. Чем Артема побудить на откровенность, от которой ему, может быть, сделается легче? Вернуть, хотя бы в чем-то, его доверие. Жизнь должна наладиться, выровняться. Нельзя же иначе.
В один из дней появился Вудис с кожаным стареньким саквояжем, в котором у него лежали парикмахерские принадлежности и рабочий халат.
— Зачем я здесь? Как вы думаете?
— Догадываюсь. Впрочем…
— Правильно. Мы будем стричься.
И Вудис тут же по-деловому поставил в центр комнаты стул, попросил у Тамары Дмитриевны полотенце и накинул его Артему на плечи. Приступил к работе. Артем не сопротивлялся.