— Не слишком-то обольщайся, приятель.
— И еще. Почему бы нам, мистер Боулен, не подписать несколько наиболее удачных рассказов вашей фамилией? Если, конечно, вы не против.
— Помилуй, Найп. Это еще зачем?
— Не знаю, сэр, хотя некоторые писатели и пользуются уважением, к примеру Эрл Гарднер и Кэтлин Норрис. Нам все равно нужна будет какая-нибудь фамилия, и я подумывал о том, чтобы для начала подписать пару рассказов своей.
— Ишь ты, писатель, — задумчиво произнес мистер Боулен. — Вот удивятся в клубе, когда увидят мою фамилию в журналах, в хороших журналах.
— Ну конечно, мистер Боулен.
Взгляд мистера Боулена сделался отсутствующим, он мечтательно улыбнулся. Но продолжалось это с минуту. Он встряхнулся и принялся перелистывать лежавшие перед ним чертежи.
— Одного я не пойму, Найп. Откуда ты будешь брать сюжеты? Ведь не будет же их выдумывать машина?
— Мы ей дадим сюжеты. Это не проблема. У каждого из пас есть какие-то сюжеты. В папке, что слева от вас, их сотни три или четыре. Мы снабдим ими «сюжетный отдел» машины.
— Продолжай.
— Есть и еще кое-какие тонкости, мистер Боулен. Вы поймете, что я имею в виду, когда изучите чертежи. Например, есть прием, который использует каждый писатель: в рассказ вставляется хотя бы одно длинное слово с весьма туманным значением. Это заставляет читателя думать, будто автор необычайно умен. Моя машина будет делать то же самое. С этой целью в нее запрятана целая куча длинных слов.
— Куда?
— В «словарный отдел», — отвечал Найп. Остаток дня они провели в обсуждении возможностей нового аппарата. Кончилось дело тем, что мистер Боулен пообещал подумать. На следующее утро он был полон энтузиазма, однако виду не подавал. Через неделю идея полностью захватила его.
— Мы должны всем говорить, Найп, что просто работаем над созданием еще одного компьютера, но нового типа. Таким образом мы сохраним нашу тайну.
— Вы правы, мистер Боулен.
И через шесть месяцев машина была создана. Ее поместили в отдельном кирпичном доме во дворе здания, в котором размещалась фирма, и теперь, когда она была готова к работе, к ней и близко никого не подпускали, кроме мистера Боулена и Адольфа Найпа.
И вот настал волнующий момент, когда двое мужчин: один из них небольшого роста, упитанный, коротконогий, другой — высокий, худой, с торчащими зубами — стояли в коридоре и готовились к созданию первого рассказа. Во все стороны от них расходились небольшие коридоры, стены которых были переплетены проводами, усеяны выключателями и электронными лампами. Оба они нервничали; мистер Боулен, не в силах стоять спокойно, подпрыгивал то на одной, то на другой ноге.
— Какую кнопку нажмем? — спросил Адольф Найп, разглядывая ряд белых маленьких клавишей, напоминавших те, что установлены в пишущей машинке. — Выбирайте вы, мистер Боулен. А выбирать есть из чего — тут есть «Сатердей ивнинг пост», «Колье», «Лейдиз хоум джорнэл» — любой журнал, который вам нравится.
— О Господи! Откуда же мне знать? — Он прыгал на месте, будто его жалили пчелы.
— Мистер Боулен, — серьезным тоном произнес Адольф Найп, — осознаете ли вы, что в эту минуту в одном лишь вашем мизинце заключена сила, способная сделать вас самым разносторонним писателем на всем континенте?
— Послушай, Найп, прекрати эти шуточки, прошу тебя, и давай без предисловий.
— Хорошо, мистер Боулен. Пусть это будет… дайте подумать… вот этот. Как насчет этого журнала? — Он выпрямил палец и нажал на кнопку, на которой маленькими черными буквами было выведено название «Тудейз Умэн». Что-то щелкнуло, и, когда он убрал палец, кнопка осталась утопленной. — Журнал мы выбрали, — сказал он. — А теперь — вперед!
Он протянул руку и нажал на выключатель на приборной панели. В ту же минуту комнату заполнило громкое гудение, посыпались искры, и застучали бесчисленные крошечные молоточки. И почти тотчас же из щели, расположенной справа от приборной панели, посыпались в корзину листы бумаги. Каждую секунду появлялся новый лист, и раньше чем через полминуты все было кончено. Листы больше не появлялись.
— Ну вот! — воскликнул Адольф Найп. — Ваш рассказ готов.
Они схватили листы и стали читать. На первой странице было напечатано: «Айфкимосасегуезтпплнвокудскигт и, фухпеканвоертюуиол кйхгфдсаксквонм, перуитрехдйкгмвпо, умсюи…» Они переглянулись. Остальные страницы были заполнены примерно таким же текстом. Мистер Боулен стал кричать. Молодой человек пытался его успокоить: