Никто из нас не произносил ни слова. Мальчик задремал, а мы с его матерью словно бы боялись нарушить какой-то негласный уговор.
Наконец машина остановилась снова. Шофер распахнул передо мной дверцу, помог выбраться. Автомобиль стоял перед каким-то домом: невысокая садовая ограда, свет керосиновых ламп в окнах первого этажа… Больше ничего не удалось рассмотреть, но почему-то я была уверена, что дом обширен и хорошей постройки, что он окружен старыми развесистыми деревьями, а где-то совсем поблизости находится открытый водоем: пруд? река? Так потом все и оказалось. Не спрашивайте, откуда это стало мне известно: может быть, по звуку дождевых капель, падающих на древесные кроны, на водную гладь и на черепичную кровлю… Не знаю.
Шофер протянул руку за моим чемоданом, поднес его к воротам. Коротко, почти беззвучно, попрощался: кажется, он тоже избегал говорить вслух. Сел за руль. Но машина продолжала стоять: с работающим мотором, со включенными фарами…
— О, пожалуйста, не нужно ждать, пока мне откроют! — обратилась я к владелице автомобиля. — Я и без того так задержала вас… Я вам очень, очень благодарна!
Ни слова в ответ. И только когда я, взойдя на крыльцо, постучала в дверь дома — автомобиль вдруг взревел, сорвался с места и, мгновенно набрав скорость, исчез во тьме.
На стук дверного молотка никто не ответил. Я энергично повторила попытку, затем какое-то время постояла, прислушиваясь, — и уловила внутри дома тихие перешептывания. Рев автомобильного мотора к тому времени растаял в ночи, свет фар тоже не был виден. Все складывалось настолько странно, что я впервые по-настоящему ощутила тревогу. Но, как бы там ни было, сейчас мне предстояло попасть в дом: не оставаться же на улице под дождем!
— Откройте, пожалуйста! Я медсестра! Из Лондона!
Прошло еще несколько томительно долгих секунд — и вот наконец заскрежетал открываемый замок. Дверь распахнулась. Боже, какое же это счастье: видеть свет, вход в человеческое жилье, лица встречающих меня людей!
— Входите, о входите же, дорогая! — Голос принадлежал пожилой женщине. А потом мужской голос из-за ее спины произнес: — Извините, что заставили вас ждать. Мы не слышали, как вы постучали.
Я посмотрела на дверной молоток, все еще зажатый в моей руке, — и… предпочла промолчать.
Хозяева провели меня внутрь, кто-то принял у меня из рук чемодан. Когда глаза наконец привыкли к свету, я сумела оценить обстановку дома: добротный уют середины Викторианской эпохи, много бархата и красного дерева. Женщина — маленькая, худощавая, старше средних лет — доброжелательно улыбалась мне.
— Миссис Элдридж? — вопросительно произнесла я.
— Да, дорогая, вы не ошиблись. — Голос хозяйки был столь же мягок, как ее улыбка. — Я очень рада, что вы к нам приехали. Надеюсь, вам будет тут удобно. У нас здесь немного скучновато, но мы постараемся…
— Не беспокойтесь, миссис Элдридж, мне будет тут удобно. Что до скуки — то я ведь не развлекаться сюда приехала, а обеспечить профессиональный уход. За…
— Нет, не за мной. — Она правильно истолковала мою паузу. — За ним. Роберт Элдридж, мой муж — он нуждается в… в помощи. Я понимаю, это покажется странным, ведь именно он написал вам в Лондон, что его жене, после тяжелой болезни, требуются услуги медицинской сестры. Но вы же видите: я не больна…
— Понятно, — коротко ответила я. Никогда не стоит спорить с нанимателями, особенно в таких деликатных вопросах.
— Дело в том, что… — начала было женщина, но тут на лестнице послышались шаги ее супруга. — О! Наверное, нам лучше переговорить позже. Сейчас принесу вам в комнату свечи и горячую воду…
Она торопливо ускользнула куда-то в глубины дома. Мистер Элдридж, остановившись на пороге, несколько секунд молча смотрел ей вслед, а я украдкой рассматривала его. Довольно пожилой человек с аккуратно подстриженной бородкой, очень благообразный, очень обычный.
— Вы будете ухаживать за ней, — тихо сказал он. — Надеюсь, ничего серьезного — но мне не хотелось бы, чтобы посторонние видели ее в таком… таком состоянии. У нее бывают… симптомы.
— Какие именно? — Я постаралась, чтобы вопрос прозвучал исключительно с профессиональной интонацией, без эмоций.
— Она думает, что я сошел с ума, — произнес хозяин с нервным смешком.
— Что ж, это один из самых обычных симптомов. Что-нибудь еще?