— Здорово, пацаны! — радостно сказал он. — Вы все трудитесь не покладая рук? Обилечиваете водил по полной?
— Да вроде того, — осторожно ответили парни, с грустью замечая несколько джипов, который показались невдалеке. И они явно двигались сюда же, видимо, для перевода разговора в ту фазу, которая в интеллигентных кругах называется стрелкой. А четырем безоружным браткам, функция которых заключалась лишь в продаже абонемента на бесплатной дороге, такую беседу было не вытянуть. И они это прекрасно понимали.
— Кто из вас, блядей, тормознул мой Гелик? — спокойно спросил Китаец. — Я его, правда, еще не купил, но ехал-то он ко мне. И пропал он тут. Как и еще два таких же. Вам зачем такая машина? Плуг прицепить не к чему? Трактора в деревне закончились? А? В последний раз спрашиваю: у вас что, парашники, крыша от жадности поехала?
— Мы не видели никаких Геликов, — ответил один из псковских, крепкий скуластый парень, который в прошлый раз больше отмалчивался
— А почему ты за всех говоришь? — нехорошо сощурился Китаец. — Ты откуда за них знаешь? Или ты голову мне морочишь, баклан? Я повторю вопрос, а потом буду работать по вьетнамской схеме. Знаете, детишки, что это такое?
— Не знаем, — помотали головами братки. — Ты, Китаец, беспределом занимаешься. Поезжай к старшим, и с ними базарь.
— Я еще от деревенских лохов предъяв не слушал, — неприятно удивился Димон. — Ты мне указывать будешь, чмошник? Вьетнамский допрос — это у американцев было. Сажали в вертолет двадцать человек и выбрасывали их вниз, пока кто-нибудь не заговорит. Вертолета тут нет, я вам буду по одному мозги вышибать, пока не скажете, куда мою тачку дели. Вот ты, разговорчивый, первым будешь! На раз-два-три. Поехали! Раз! Два!
— У Великих Лук их приняли! — торопливо заговорил тот. — Не мы! Клянусь, не мы! Мы по фурам работаем!
— Молодец! — одобрительно сказал Китаец и повернулся к следующему. — Кто именно принял машину? Раз! Два! Три!.. Ой!
Парень, который ничего не ответил и только угрюмо сопел, опрокинулся навзничь, удивленно уставившись в небо стекленеющим взглядом. Между его бровей сочилась кровью багровая точка размером с ноготь мизинца.
— Теперь ты! — Димон повернулся к третьему братку, который оцепенел, разглядывая тело товарища. — Ты думал, я шутить с вами буду? С вами уже один раз говорили по-хорошему. Не помогло…
— Фриц! Фриц команду дал! — торопливо простучал зубами браток. — Он бугор у нас.
— Где его найти? — спросил Китаец. — Не думаю, что он сам доски с гвоздями под колеса бросает.
— Он тоже Великих Луках, — насмерть перепуганные пацаны зачем-то ткнули в указанном направлении пальцем. Наверное, чтобы московские гости точно поняли, где это находится. А то вдруг проехали, и не поняли, что это за город такой.
— Ну, поехали, дорогу покажете, — кивнул Димон. — Колян, ты с ним сядешь. Ты помнишь, что делать, если что?
— Да, босс, — мотнул головой Колян. — Дернется, завалю.
— Ну и хорошо, — кивнул Димон. — Поехали, пацаны. Двое здесь! Надо прибраться.
В кафе Мимоза на окраине Великих Лук в это время суток было немноголюдно. Непритязательное название, непритязательное меню и столь же непритязательный контингент. Базовое требование, которое заключалось в отсутствии паленой водки, выполняется, и ладно. Днем рабочим людям в небогатом райцентре не до посещений рестораций. Именно поэтому почти никто не обратил внимания, как крепкие парни в кожаных куртках припарковали рядом черный Гранд Чероки с московскими номерами и вошли внутрь. И уж точно никто не видел, кроме перепуганного насмерть персонала, как уважаемого в определенных кругах человека по кличке Фриц и его товарища, который имел несчастье обедать с ним в этот день, вытащили из-за столов и нещадно избили, даже не соизволив задать ни одного вопроса.
— Вы чего беспределите, пацаны? — прошипел разбитыми в кровавые оладьи губами здоровенный мужик со свернутым носом. Явно бывший боксер. Впрочем, ему это сегодня не помогло. Московские гости сначала поставили ствол ко лбу, обыскали, вытащили волыну, а потом выписали таких феерических пиздюлей, каких Фриц, выполнивший мастера спорта по боксу, не получал никогда за всю свою спортивную карьеру.
— Кто из вас Фриц? — Димон перевернул стул спинкой вперед и сел, уставившись на собеседника раскосыми глазами.
— Я Фриц, — сказал, сплевывая кровь, один из избитых. — За беспредел ответить придется.
— Отвечу, — спокойно кивнул Димон. — Китаец погоняло мое. Забивай стрелку и приезжай. Если, конечно, жив останешься после этого разговора.