— Обещай, что не заведешь новой подружки, — сердито требовала Селена у милого. — А не то я сверну ей шею!
Но Евдокс уже храпел — может быть, нарочно.
2.
Наутро его продали. Несколько атлетов и гладиаторов, в том числе Евдокса, купил некто Никепор, пожилой, плотный, сурового вида мужчина с простонародным лицом. Одетые по-дурацки, в венках и с дощечками на груди, где значились их имена, возраст и свойства, они сидели кучно в загоне и мрачно разглядывали нового хозяина. Евдокс усмехался — собственно, это была не усмешка, а обычное выражение его лица: легкое дрожание губ и взгляд искоса, из-под лохматых бровей. Оглядев могучую фигуру атлета, его подвижное лицо — ведь лица других рабов были столь грубы, что звериные морды по сравнению с ними казались выразительней, — встретившись с глазами раба, очень светлыми и внимательными, новый владелец насторожённо подошел и прочел дощечку: «Грек Евдокс из Антиохии, 29 лет, атлет и кулачный борец, справа нет двух верхних зубов, шрамы на виске и левом плече, грамотный».
— Одни изъяны, — покачал он головой. — Кажется, я окупился.
— Ничуть, — успокоил его аукционщик. — Евдокс — отличный атлет спокойного нрава, со многими наградами. Если захочешь, перепродашь его втридорога. Считай, тебе повезло.
^ — Ничего себе повезло, — проворчал, отходя, Никепор. — Парню тридцатый год, зубов нет, грамотный, и глаза какие-то белесые.
Проводив важного покупателя, аукционщик вернулся и быстрым шепотом сообщил рабам:
— Вас купили в Тибур, в дом Носатой Юлии. Этот Никепор —хозяйский управляющий., а о доме идёт дурная слава.
Встревоженные рабы, сбившись в кучу, обсуждали новость. Доброхоты из зрителей тут же им объяснили через щели в загоне, что Носатая Юлия — очень важная особа, родственница Цезаря, но пусть они не воображают, будто станут служить матроне, принадлежащей к божественному дому владык. Цезарь не жалует свою двоюродную сестрицу, на Палатин она не вхожа. Ей даже запрещено жить в Риме, и она прозябает в Тибурах, затворившись в своем доме от глаз людей. Пожилая, некрасивая вдова с тяжелым характером, о которой ходят всякие нехорошие слухи, — вот кто такая их новая владелица.
— А ну, парни, в путь! — гаркнул Никепор, входя. Приметив Евдокса, он хитро прищурился и вдруг хлопнул атлета по плечу:
— А здорово я напустил туману перед аукционщиком? Думаешь, я такой простофиля, который не понимает, что почем? Ты — самая удачная моя покупка. Никогда не приобретал такую гору мускулов за такие гроши.
3.
Тибуры — пленительный городок близ Рима при начале Валериевой дороги; богатый целебными водами, издревле он считался лучшим местом отдыха и был застроен домами столичной знати, проводившей здесь летние дни. Евдокс однажды приходил сюда полюбоваться на знаменитый водопад: у самого города река Анион низвергалась с большой высоты в глубокое, заросшее деревьями ущелье, производя страшный грохот и рассеивая вокруг тучи брызг — зрелище завораживающее и подавляющее.
Рабы миновали городок, не задерживаясь: дом их новой хозяйки стоял на отшибе и так далеко от водопада, что гул его был еле слышен. Не дом, а целая усадьба со многими службами, с, трехэтажной инсулой для слуг, окруженная для защиты каменной стеной. Был час полдневного отдыха, и дом спал. Никепора почтительно приветствовали немногие из встретившихся им домочадцев, а он, напустив на себя важность, будто не пил в дороге из одного кувшина с циркачами и не распевал с ними зычным голосом непристойные песенки, снисходительно кивал в ответ. Рабов провели в атрий и велели ждать выхода госпожи.
Первой, кого увидели новички, была орнатриса Феба —красивая и бойкая девушка из числа челяди хозяйки. Прослышав, что Никепор отправился в Рим покупать телохранителей, Феба давно вертелась в атрии, желая .поглядеть на новичков. Давно сочтя, что среди местных женихов для нее нет пары, она надеялась приглядеть кого-нибудь из только что купленных. Гладиаторы заулыбались при виде красотки — лишь Евдокс, погруженный в свои мысли, не обратил на нее внимания. Зато Феба впилась в статного молодца. Его приятное лицо, в котором не было ничего зверского, так приглянулось ей, что она тут же помчалась в девичью спальню объявить подружкам, что атлет – ее выбор.