6.
Каждые ноны госпожа, сидя в таблине, выслушивала жалобы и просьбы своих многочисленных подданных. В такие часы в атрии было оживленно; у дверей,
за которыми она вела прием, выстраивалась очередь. Евдокс глазам не верил: самый последний слуга, зная, что будет выслушан хозяйкой, бесстрашно шел к ней, и она, внучка прежнего и двоюродная сестра нынешнего Цезаря, терпеливо входила в нужды какого-нибудь водоноса.
— Такой, как наша госпожа, больше нигде нет, хоть весь свет обойди, — тихо сказал Евдоксу стоявший в очереди пожилой человек. — Ведь она почитает особого бога, который на земле был таким, как мы с тобой – подневольным рабом.
Бог в обличье раба?
— Ты ошибаешься , добрый человек — осторожно поправил Евдокс. — Иудейский бог являлся людям в виде огненного столпа, сияющего шара, разящей молнии... Я это доподлинно знаю, потому что бывшая моя сожительница принадлежит иудею.
Собеседник оглядел его со снисходительной улыбкой:
— Бог нашей госпожи вовсе не из Иудеи. Госпожа привезла его из Галилеи . Иногда она собирает нас и рассказывает о Нем много удивительного.,
Евдокс был изумлен: Бог — раб, и Юлия его почитает? Понимая, насколько тонок предмет, он долго не мог решить, кого бы ещё расспросить. Никепор, конечно, всё знал, но начинать разговор о божественном с человеком, погруженным с головой в хозяйственные хлопоты, не стоило. Слуги помельче могли ничего не ведать. Расспрашивать Фебу, ежедневно причесывавшую госпожу, он не хотел, чтобы девушка не вообразила, будто он ею интересуется. После долгого раздумья он решил обратиться к келарю Пармену, окруженному в доме необычайным почтением.
Пармен хранил ключи от всех кладовых и погребов со съестным; Евдокс сошёлся с ним при смене замков.
— Скажи мне, старче, — спросил он, — слыхал ли ты про Бога, живший на земле в образе раба?
Лицо Пармена стало строгим; он внимательно посмотрел на Евдокса выцветшими, но живыми глазами:
— Не так спрашиваешь. Есть Бог. Создатель. Единый, всемогущий. Его почитают молитвами. И есть идолы, которых почитают кровавыми жертвами.
Евдокс в задумчивости уставился на старика: опять этот спор о богах.. Краем уха он уже слышал, что некоторые философы утверждают, будто Бог един, а весь сонм бесчисленных богов — лишь Его разнообразные лики.
— Значит, ты считаешь, что, прославляя разнообразных богов, мы поступаем неправильно?
Старческие глаза не отрывались от него:
— Кого привык прославлять ты?
Евдокс немного смутился: выросши в безбожной Антиохии, он мало задумывался о богах. В цирковой жизни ему помогала Фортуна переменчивой судьбы, но не всегда; на всякий случай он иногда приносил жертвы Геркулесу и Поллуксу. Удивительный Богочеловек его друзей Тефтая и Марфы, творивший чудеса в Галилее, отрывочные рассказы о котором так глубоко запали ему в душу, остался пленительной, но неясной тенью. Евдокс пробовал расспрашивать о Нем иудея-хозяина Селены, однако тот пришел в ярость и наговорил злых слов: мол, был такой Ганосри в Иерусалиме, из бедняков, не настоящий иудей, а прижит галилеянкой от беглого римского воина; собрал толпу простофиль и выдавал себя за сына Божьего, да к тому же царя Иудейского, за что и поплатился; вот и всё. Евдокс не поверил: если бы это было всем, то не почитали бы его .
— Я прославляю ларов этого дома, Геркулеса и Близнецов, - ответил он на вопрос Пармена .
Старик кивнул:
— Поживи у нас, и, кто знает, возможно, кое-что узнав, ты станешь мудрее.
Евдокс удалился досадуя: келарь так ничего толком ему и не сказал.
Встретив радостно заулыбавшуюся Фебу, он спросил напрямик:
— Какому богу тайно поклоняется наша госпожа?
Девчонка, обычно болтливая, замялась и отговорилась незнанием. Евдокс ей не поверил: причесывать госпожу и не знать всех тайн в доме?
— Я всего лишь орнатриса, — лукаво стрельнула она глазами .
Какой спрос с вертушки!
- Лучше скажи: не знаю.
Феба оживилась и, оглянувшись, понизила голос:
— Только не проболтайся. В ее молельне совершенно пусто.
— Пусто? — Евдокс вытаращил глаза.
Подчеркивая значимость сообщения, Феба раскрыла свои хорошенькие глазки еще сильней него:
— Разве ты не знаешь, что у иудейского бога нет изображений?
— Так, значит, наша госпожа поклоняется иудейскому богу? — изумился он. — Тому богу, что требует обрезания и не есть свинины?
Феба хихикнула:
— Они все время спорят друг с другом, надо ли это делать. Смотри, не выдай меня.