Ум наш в удивлении замолкает пред этой тайной: Творец облекся в тварное; Вечный и Невидимый воспринял на Себя временную и изменчивую форму бытия; Дух, стоящий далее всякой мысли, — соделался плотью и дал нам возможность осязать Его руками, взирать на Него телесными очами; Бесстрастный подвергся страданиям; Жизнь безначальная связала Себя с умиранием.
«Слово стало плотью и обитало с нами» (Ин. 1, 14). Мы не постигаем, как это возможно, но не исключаем, что Тот, Кто сотворил наше естество, мог воспринять сие в Свою Ипостась. Он не воспринял новую, иную ипостась, человеческую; пребывая в Своей извечной Ипостаси Бога, Он соединил в Ней Божескую природу с природой тварной. Во плоти явил нам совершенство Отца, с исключительной силой показал совместимость Бога и Человека.
Христос принес нам познание Святой Троицы: Отца и Сына и Святого Духа. Моисей под Именем ЯХВЕ — АЗ ЕСМЬ разумел единую Персону. Слово и Дух для него являлись энергиями Единого Сущего. Нам же открыто что и Логос, и Дух — суть Ипостаси, равнодостойные Отцу: Единый в Своей Сущности — множествен в Ипостасях. Образ сего Бога: Единая природа человека во множестве ипостасей.
Имя АЗ ЕСМЬ в силу единства Бога приложимо и ко всей Троице, и к каждой Ипостаси отдельно. Как и многие другие Имена, и сие может и должно быть понимаемо и как общее (нарицательное) Имя, и как собственное каждому Лицу. Подобно тому как Имя «Господь» относится ко всем Трем Лицам и вместе служит как собственное Имя каждого из трех Лиц. То же возможно сказать и о Имени ИИСУС — то есть Бог-Спаситель. Но в опыте молитвы мы употребляем сие Имя ИИСУС исключительно как собственное Имя Христа, Второго Лица Святой Троицы.
В древности познание о Божестве давалось человеческому духу чрез Имена, открывавшие главным образом свойства Божии, атрибуты: могущество, вездеприсутствие, всеведение, промысл, славу и подобное. Моисею же Имя ЯХВЕ было дано как собственное Имя. Чрез воплощение Логоса Отца мы соприкасаемся с Богом в такой форме, в такой полноте, что не ждем уже дальнейших восполнений, но нуждаемся только в подвиге жизни по заповедям, чтобы воспринять дар в его подлинных измерениях: Он жил с нами, в условиях нашего падения; Он говорил нам на нашем языке; Он снизошел до нас в такой степени, что мы Его осязали; Он в видимом зраке явил нам Невидимого Отца в совершенстве; Он открыл нам все, что касается отношений между Богом и человеком. Принесенное Им спасение имеет исключительно конкретный характер. Свою проповедь Он начал с призыва: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4, 17). В этой проповеди мы усматриваем продолжение Его беседы с Адамом в раю (Быт. 3, 8 и далее).
Велико Имя АЗ ЕСМЬ; велико Имя Святой Троицы; так же велико и Имя ИИСУС. О Его Имени можно сказать многое: оно неисчерпаемо в своем содержании; оно принадлежит Тому, Кому все сущее обязано своим бытием: «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нем жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1, 3–4). Он — «в начале»; то есть Он есть принцип всего мироздания. «Имя Сына Божия велико и неизмеримо, и оно держит весь мир» (Пастырь Гермы, «Подобия», 9, 14). Во внутритроичной жизни Он обращен к Отцу; в акте же творения тот же Логос обратился к сотворенным по образу Его.
Имя Иисус, как собственное Имя Его, — онтологически связано с Ним. Оно для нас — мост между нами и Им; оно канал, по которому к нам приходят потоки Божественной силы. Как исшедшее от Святого Бога — оно свято и освящает нас чрез призывание его. С этим Именем и чрез него молитва принимает некую осязаемость: оно соединяет нас с Богом. В нем, этом Имени, присутствует Бог, как в некоем сосуде, полном благоухания. Чрез него Надмирный становится ощутимо имманентным. Имя Иисус было дано по откровению Свыше. Оно исходит из вечной Божественной сферы и никак не является измышлением земного разума, хотя и выражено тварным словом. Откровение есть акт — энергия Божества, и как таковая принадлежит иному плану и трансцендирует космические энергии. Имя Иисус — бесценный дар: в своей надмирной славе оно мета-космично.
Когда мы молимся с сознанием изложенного выше, молитва становится и страшным, и в то же время торжественным актом. В древности была дана заповедь — не призывать Имени Бога всуе; Господь же дал заповедь и обетование «просить Отца во Имя Его». Все Имена Божии раскрылись нам чрез пришествие Христа в их более глубоком значении, и мы должны были бы трепетать, как это происходит со многими подвижниками, среди которых мне довелось жить, произнося Святое Имя Иисуса. Дерзко сказать, что и я мог бы быть свидетелем живым, что достойное призывание сего Имени делает присутствие Вечного Бога заполняющим все наше существо; уносящим ум в иные сферы; сообщающим нам особую энергию новой жизни. Свет Божественный, о котором нелегко говорить, приходит с этим Именем.