Усач сел за стол, раскрыл папку с документами.
– В чём меня обвиняют? Я ничего не совершил.
– Правда? А вот, поглядите. Видите эту бумагу? Знаете, что это?
Драко посмотрел на список заклинаний, дат и мест, где они были использованы. Большинство в Малфой мэноре и в его окрестностях.
– Что это?
– Эти показания наши люди сняли с вашей палочки. Здесь указано всё, вплоть до отзвуков магического перемещения.
– И что с того? В этом нет ничего странного! – и тут, сразу после того как Драко это сказал, он понял, что всё это очень странно. И понимание это заметил и усач.
– Ну вот, дыма без огня не бывает. А теперь я надеюсь, что вы сознаетесь во всём.
– Во всём?.. – его собственные слова показались слабым эхом.
– Да. Я готов записывать ваше признание. Итак, зачем вы с определённой регулярностью посещали маггловское поселения в окрестностях Йоркшира? Почему вы молчите? Отвечайте же.
Он бы и ответил. Ответил бы, что он со своей невестой, которая позже стала его женой, просто перемещались погулять. В одно и то же место. Несколько раз. Даже Драко понимал: это объяснение нелепо. Да кто вообще может в это поверить? А если сказать, что Карминтея... нет, он не может. Он выставит её в дурном свете, более того, кто поверит, что муж будет сопровождать жену к дому её возлюбленного. Это жизнь, а не сказка, не удивительная история или комедия. Ему не поверят... Без толку рассказывать, да ещё и Карминтею, эту маленькую зелёную девчонку... его девчонку... тоже поволокут сюда, заставят объясняться, начнут выпытывать. Начнут устраивать обыски в Брасспланте... Нет, это ни к чему.
– Я не могу вам ничего сказать.
Драко обречённо повесил голову. Ситуация безвыходная.
– Что же, – усач захлопнул папку, – жаль. Очень жаль.
– Что с ним делать? – спросил молодой мракоборец у двери. – В Азкабан?
Внутри у Драко всё похолодело.
– Нет, не имеем права, – усатый волшебник поднялся, задумчиво потёр подбородок. – Для этого нужно решение суда. Необходимо расследование провести. Может, там планируется очередное нападение, а магглов околдовали и используют...
Малфой бы усмехнулся, у него даже губы дрогнули, но на душе было так мерзостно, что этим всё и закончилось.
– ... отведите в изолятор. Будем допытываться.
Вот и весь разговор. Драко протёр холодными руками лицо. Вот и доперемещались.
Изолятором была комнатка с барьером. Внутри была только жёсткая кровать и не слишком чистый унитаз. Скоты, неужели сложно бросить очищающее заклятие, когда из комнаты выводят одного подозреваемого, чтобы потом поселить сюда другого. Зараза. На руках Драко заклятые браслеты, и два раза в день, утром и вечером, к нему приходят, чтобы давить, чтобы бесконечно задавать вопросы.
– Что вы там делали? Чем занимались?
– Сколько волшебников замешано в заговоре?
– Что вы планировали предпринять?
Конечно, они уходили ни с чем. Он настаивал на том, что это были просто прогулки, умалчивая, что прогуливался он не один. Ну разумеется, инспекторы только закатывали глаза и вздыхали. На третий день заключения его пробовали опрашивать иначе, допрос длился несколько часов, один маг заменялся другим, а Драко изнывал от голода и усталости, ему даже не разрешалось прерваться, чтобы справить нужду. Драко терпел. Выхода другого не было. Он терпел и гадал: как там отец, мать... что с Карминтеей? Где она сейчас, что делает. Знает ли она, что он тут? Лучше бы не знала...
Нарцисса пришла на пятый день, ей разрешили увидеться с сыном, но только совсем ненадолго. Возможно, их просто разжалобили слёзы матери, потому что, рассудил волшебник, давать ему поблажек никто не собирался.
– Как ты тут, сынок?
Она вместе с мракоборцем зашла в комнату. Их ведь не собирались оставлять наедине.
– Ничего, мама.
– Я уверена, всё это большая ошибка, всё прояснится. Тебя отпустят, ты снова будешь с нами.
Значит, им не сказали... Это хорошо. Иначе бы они первым делом обратились бы к Карминтее, а ей бы пришлось раскрыть свой секрет... А это бы вылилось в нечто ужасное. И, самое главное, его бы это никак не спасло. Если родители поверят, то мракоборцы – едва ли. Сочтут спектаклем, розыгрышем.
– Знаешь, Драко, тебе стоит взбодриться, – Нарцисса коснулась его руки, слабо улыбнулась. – Карминтея беременна.
– Что? – Драко показалось, что он проваливается в пропасть. – Как вы?..
– Ей стало нехорошо. Головокружение, слабость, тошнота... Сперва решили, что она заболела, ну, знаешь, потрясение могло её подкосить. Позвали доктора, а он... он и открыл это.
– Ясно, – только и смог он сказать.
– Мой милый, ты не рад?
– Время, – объявил мракоборец.
Нарцисса с сожалением отпустила его руку. Погладила по засалившимся волосам.
– Мы ждём тебя. Держись, сынок.
И Драко снова остался один. Нет, не один, наедине с этой мыслью. Она беременна. Эта тонкая маленькая волшебница ждёт ребёнка. От него, от Драко. Новость невероятная, пугающая и тревожащая. Что она чувствует сейчас, что испытала, когда ей объяснили, что в ней обитает ещё одна жизнь? Малфой вспомнил обличие боггарта, и его тело пробила дрожь. Никто не знает о её страхе, а он знает, но его нет рядом, чтобы поддержать, успокоить. Он застрял здесь. И, кажется, надолго.
Он ждал, что и на следующий день его начнут допрашивать, но никто не пришёл. Ни один из стражей с документами и самопишущими перьями, нет. Это было неплохо, ведь он всю ночь не мог заснуть, всё крутился на узкой кровати, вертелся, не смыкая глаз. Он бы просто не выдержал нескольких часов допроса. Но что же случилось?
Драко вслушивался в звуки за дверью, различая только шаги и голоса, но слышимость была не так хороша, чтобы можно было определить слова. Но что-то явно происходило. Шум был монотонным, и под него он почти уснул. Только вдруг что-то знакомое и не очень приятное заставило его проснуться. Очень знакомый голос. Но кто это? Драко протёр глаза и пытался разобраться, но ответ пришёл сам.
Дверь открыл мракоборец, а рядом с ним стоял... только подумать, Гарри Поттер. Герой Магической Британии собственной персоной. В представительной мантии, но с чёртовым бардаком на голове. Не волосы, а воронье гнездо.
– Поттер? А ты что тут?..
– Драко!
Малфой вскочил как ошпаренный. В изолятор, как светлое бестелесное видение, ступила Карминтея. Бледненькая, дрожащая, с красными опухшими глазами.
– Драко! – снова воскликнула она.
Видение... как есть – видение. Крошечная, испуганная, забывшая укутаться в свою светлую мантию. Драко подхватил её раньше, чем она обессилено осела на пол.
– Стакан, кто-нибудь принесите стакан. Агуаменти! – воскликнул ещё один знакомый голос, но женский. Драко, впрочем, было всё равно. Он поднял лёгкое тело и опустил на кровать. Ресницы девушки трепетали, губы подрагивали.
– Прости. Прости меня, – шептала она, пока слезинки прокладывали свой печальный влажный путь по её щекам. – Это из-за меня, это всё из-за меня. Драко...
– Тише... Всё хорошо, просто лежи, – он вытирал эти солёные дорожки, ни новые слезинки снова катились из светлых добрых глаз.
– Это из-за меня!...
– На! – ему в руки впихнули стакан. – Пусть она выпьет.
Драко приподнял тело девушки и приставил стакан к губам. Вода только лизнула их пару раз, но они приоткрылись, и чародейка сделала первый глоток, потом второй.
– Спасибо, – Драко обернулся на женщину и обомлел.
– Я-я... Ничего особенного, – проговорила Грейнджер, заправляя за ухо непослушную прядь волос. Она будто чувствовала себя неловко. Верно, вселенная смеётся над ним. Это, должно быть, какой-то сон. Что здесь происходит?
– Гермиона! Я сейчас, – Поттер повёл за собой собравшихся в целую толпу мракоборцев. Они так торопились, что и дверь не закрыли, не поставили барьер.
– Хорошо, – крикнула гриффиндорка ему в след.
И они остались в изоляторе втроём.