Драко сжал тонкую руку своей жены и поцеловал прозрачные пальцы. Карминтея наблюдала за ним со смесью опаски и любопытства. А когда он вдруг уткнулся ей в шею, девушка вся сжалась и схватилась пальцами за его плечи. Мягкая тёплая кожа приятно пахла, Драко водил по ней губами и очень осторожно прихватывал кожу зубами, так, что это даже на укусы похоже не было. Но чувствовал он себя заправским вампиром. Волшебница под ним тихо дышала, чуть дрожа, но не отталкивала.
– Что-то чувствуешь? – он хотел бы понять её тело, узнать, как следует действовать. Ему не хотелось причинять ей боль или просто пользоваться. Он понимал с затаённой горечью, что она всё это делает потому, что хочет сделать приятное ему. Это была словно оплата за его труды и его молчание, за то, что ни его родители, ни Бимендропы не знали о том, что происходит. Но при этом были в безопасности. А он бы хотел превратить этот акт благодарности во что-то иное.
– Щекотно, – прошептала она.
– И только?
– Не только...
Ответ его приободрил. Если у него всё же получится сделать ей приятное, быть может... может, они смогут ещё лучше ладить? И можно будет заниматься этим чаще, на радость похоти.
Он коснулся её волос, вдруг прилипших к бледному вспотевшему лбу. Карминтея смотрела на него, чуть приподняв светлые брови. А он понимал, что её вид пробуждает странное щемящее чувство в груди. Это что-то болело и грозило разорваться. Он... он точно не пил никакого зелья?
Драко поцеловал девушку, совершенно не думая о том, что делает. Это казалось логичным продолжением, он этого хотел, он чувствовал, что это нужно сейчас и ему, и ей. Не зря казалось, потому что она не вздрогнула, не напряглась. Её руки по-прежнему держались за его плечи, и там, где кожа соприкасалась, горел огонь. Почти незаметно для волшебницы, он легко гладил тонкое тело сквозь слой ткани, медленно задирая подол. В комнате становилось всё жарче.
Оголённый живот не остался незамеченным. Карминтея зажалась, она стыдливо сжала ноги. А он спустился ниже и прижался губами к нежному месту, где под кожей соединяются в хряще хрупкие кости рёбер. Драко было сложно контролировать себя, он уже не понимал, что руки гладят её тёплые бёдра, но в этом было что-то естественное: трогать девушку так, как хочется, не оглядываясь на себя, не прерывая движений.
Она не мешала ему, когда он распрямил её ноги, не препятствовала, когда он лёг между ними. Она смотрела на разворачивающееся действо с каким-то едва определимым чувством. Драко угадал в нём, или ему казалось, что он угадал, удивление и неловкость. Он гладил и целовал её колени, поражаясь тому, как кровь начинает стучать в висках, а женский естественный запах её тела заставляет его вдыхать глубже. Он даже хотел хотя бы на на секунду прижаться губами к её лону, но волшебница закрылась руками и замотала головой так энергично, что волосы её очутились на всей подушке, обрамляя её головку точно солнечные лучи – солнце.
– Н-нет, не надо!
– Почему? – прохрипел он. Это вышло почти по-звериному: голос был низкий и совершенно чужой.
– Я умру от стыда, не надо, – просила волшебница, дрожа. И что-то... что-то было в её голосе и слезящихся глазах такое, от чего можно было сойти с ума. Драко чуть не обезумел, когда приподнялся и обнял девушку, снова касаясь почти невинно её розовых губ.
– Чш-ш... Тебе ведь не больно? Не больно. Значит, всё хорошо.
Она комкала в руках подол сорочки, пока он вылизывал тонкие ключицы, чувствуя чуть солоноватый вкус пота и ликуя. Инстинкты словно сами говорили: всё так, всё так! Она тоже чувствовала, несомненно чувствовала, потому что совершенно иначе стали напрягаться её бёдра, а когда его пальцы осторожно пробрались за защитный барьер белья, ощутили влагу и жар.
Карминтея широко раскрытыми глазами уставилась в балдахин кровати, почувствовала, видно, его палец.
– Ну что, больно? – он испытующе смотрел в её лицо. – Неприятно?
– Нет, это совсем не больно.
Слух улавливал новые нотки в её голосе. Нет, она по-прежнему боялась, но это страх стал таким незначительным, таким крошечным элементом в котле чувств, что это можно было счесть победой.
– Я сниму?
Он не дождался ответа и стянул с неё бельё.
– Драко.
Её зов был почти беззвучен. Но будь он даже произнесён не вслух, но мысленно, маг бы его услышал, почувствовал. И когда он снова наклонялся над нею, предвкушая сладость поцелуя, жар и боль стали невыносимыми. Драко отстранился и со злостью начал расстёгивать ремень, сдёргивать с себя брюки, ругаясь на себя же за то, что не подумал сразу надеть мягкие спальные штаны. А всё чёртова лень, лень!