– Ложись спать. И ты тоже, Драко, меня волнует, что ты не очень хорошо выглядишь. Добрых вам снов, – волшебница погасила огонёк и исчезла в темноте, Драко только слышал её лёгкий удаляющийся шаг.
В спальне было тепло. Он не смотрел на время, и довольно скоро лёг рядом с женой. Веки налились тяжестью, закрывались сами. Карминтея ничего не говорила, прижимаясь к нему, молча показывала свою поддержку. Без неё ему пришлось бы тяжко.
Наутро они вместе ушли гулять, позавтракав в уединении. Она ведь прекрасно понимала, что Драко сторонится отца после того случая, и служила самым лучшим прикрытием.
– Я говорила с ними. Хотела, чтобы они оставили тебя.
– И что они?
Он держал её за руку, помогал удержаться на тонкой корке заледенелого снега.
– Твоя мама хорошая. Она многое замечает. О том ли думает, подозревает ли – не могу сказать. Но она уверена, что пока мы вместе проводим время, пока я не жалуюсь на недостаток внимания, то всё хорошо. Она говорила об этом с твоим отцом.
– Хорошо.
Их общение было одновременно таким же, как и раньше, и одновременно совсем другим. Отчего-то он смущался смотреть прямо в её лицо, хотя это было ужасно глупо. Но сердце заходилось, и с ним не было никаких сил справиться. Ещё он боялся, что Поттеру вдруг что-то понадобится, что он вырвет его отсюда. А ведь было так хорошо... Снег хрустел под ногами, осыпался с тонких веток, даже попал Драко за шиворот. Было тяжело прямо держаться на ногах, волшебник постоянно проваливался в сугробы. И всё же было хорошо. Карминтея двигалась медленнее и меньше весила, поэтому могла пройтись по снегу, не проваливаясь, если корочка была достаточно толстой.
– Драко, мне кажется, ты похудел. Ты плохо ешь.
– Говоришь так же, как и мама.
– Мне нужно привыкать говорить как мама, – девушка положила тонкую ладонь на живот. А Драко не нашёлся с ответом.
Этот день был целиком и полностью посвящён отдыху. Ему удалось расслабиться и не думать о неприятном, но на утро следующего дня волнение и тревога вернулись, лишь укрепив своё влияние над его душой. Он был нужен Поттеру и Грейнджер в Министерстве.
– Вот, Малфой, – сказала колдунья сразу же, как только Драко вышел из камина, и протянула папку.
– Что это?
– Список. Здесь перечень тех, чьи тела мы нашли. А вот здесь тех, кто пропал. Мы пока не можем утверждать, что они мертвы.
Драко смотрел на небольшие закруглённые буквы. От какого-то жуткого ощущения разболелся живот.
– Даже если есть списки... Ты же не думаешь, что абсолютно всех погибших Пожиратели используют как маску.
– Нет, но тебе это всё равно нужно знать. Если вдруг ты увидишь кого-нибудь из перечня, ты поймёшь, с кем имеешь дело. Мы, к сожалению, не можем пока прямо вмешаться, это может вызвать лишь недоверие у семей чистых кровей, а у другую половину магического сообщества это может ещё больше озлобить...
Поттер рылся в бумагах за столом, даже, казалось, не обратив на Драко никакого внимания.
– Это всё? Из-за этого вы меня выдернули?
– Не совсем, – гриффиндорец распрямился, вытянув вперёд руки. Видно, плечи затекли. – Малфой, ты можешь быть недоволен тем, что мы требуем твоего личного присутствия, но опасно доверяться письмам или чужим сообщениям.
– Хорошо, а почему вы не можете снова навесить на меня эти маггловские проводки?
– Не задавай глупых вопросов, – вздохнула Грейнджер. – В тот единственный раз это сработало, потому что вы были среди магглов. Не было нужды создавать барьер, который повлиял бы на работу микрофона.
– Микро... чего?
– Неважно. Важно то, что мы можем опираться только на твои слова.
– И да, – поднялся Поттер, – нам нужно немного твоей крови. Мы недавно стали работать над одним артефактом, который позволил бы тебе подавать короткие сигналы, чтобы держать нас в курсе событий. Поэтому, пожалуйста, вот сюда сцеди немного.
Драко в облегчении выдохнул. Ему бы очень не хотелось бродить по Министерству. Но его несколько уязвило, что Поттер и Грейнджер об этом догадываются, почему же иначе он мог оставить кровь здесь, а не в отделе, где велась разработка этого артефакта? Они просто не хотели ещё раз показывать ему, что он здесь чужой.
Используя маленький флакон и пипетку, Драко капнул на порез неприятно-коричневым зельем. Благодаря его действию кровь не сворачивалась и свободно стекала в колбу из магического искрящегося стекла. Волшебнику никогда не становилось плохо от вида крови, но в этот раз его переполняли дурные предчувствия.