Он представил её среди назойливых репортёров. Наверняка кто-нибудь к ней пристанет, а от них же так просто не отцепиться, эти маги хуже заклинания Инкарцерус.
– Не надо. Лучше подумай о том, что будет завтра вечером.
– Процесс правда будет таким долгим? Ужасно как.
– Беспрецедентный случай. Но меня веселит мысль о том, что все эти писаки будут всю ночь торчать у зала, пока будет длиться закрытое совещание Визенгамота.
– Но никакого совещания не будет.
– О да. Только об этом мало кто знает. На самом деле все переведут дух. Это же почти театральное представление, не переживай, я может, даже смогу заглянуть на минуточку домой.
Её сердце забилось чуть быстрее. Драко открыл глаза и взглянул на её лицо.
– Карминтея?
– Значит, всё поменяется. Жаль, что это будет долгий процесс. Может, наше Министерство окажет влияние и на магическую Европу? Может такое быть? Мир должен быть добрее, иначе в нём будет просто невозможно жить.
– Ты чего вдруг?
Она вздохнула.
– Я думаю, что решительные шаги должно предпринимать всё магическое мировое сообщество. Отрицать наше прямое родство с магглами бессмысленно, чураться их не надо. Этим мы вредим только себе. Их изобретательность может помочь нам в самых разных вопросах, – она неожиданно умолкла.
– И? Ты это к чему?
– Да так, не проснулась ещё.
– Ага. И переобщалась с Грейнджер.
– Нет, она пока не знает про... Это жутко. Мне не хочется портить утро дурной темой.
Уже не было никаких причин умалчивать, любопытство болезненно желало добиться правды. Что это на неё нашло? Почему сейчас, в эти замечательные утренние минуты? Ночь выдалась замечательной, откуда у неё в голове вообще неприятные мысли? Драко взглянул на прикроватную тумбочку, на которой лежала шкатулка с зельями. Несколько дней назад Драко попросил министерского эльфа забрать шкатулку из Малфой-мэнора. И если учесть прошедшие ночные свершения, идея была удачной. Особенно вкупе с мыслью принять зелье для поддержания тонуса.
Драко осознал, что из-за приятных воспоминаний взбодрился сразу по всем параметрам.
– Лучше скажи, раз заикнулась, – под одеялом он легко коснулся её нежных бёдер. Некстати на кухне закопошился домовой эльф, занятый приготовлением завтрака.
– Это случилось далеко не вчера, но в своё время эта новость заняла первые полосы магических газет на континенте. Несмотря на то, что магическая Германия заявляет о доброжелательной и мирной политике в отношении магглов и взаимодействия с магглами, общество далеко не столь... продвинуто. Год назад об этом узнали... Да, наверное, год.
– Так что именно узнали? – он слушал её и одновременно её тело. Кажется, оно не было против продолжения ночных приключений.
– В одной довольно известной чистокровной семье десять лет назад пропала совершеннолетняя волшебница. Родители и друзья заявляли, что она влюбилась в маггла и хотела убежать с ним, ведь родители не одобрили бы такой брак.
Драко приостановился, настороженно ожидая продолжения.
– В общем, сложилось впечатление, – продолжила Карминтея, – что колдунья последовала за своими чувствами. Поэтому никто не стал её разыскивать, как и маггла, в которого она была влюблена. Но правда всё равно всплыла наружу: эльф на службе этой семьи любил молодую хозяйку и не смог больше молчать. Оказалось, что волшебница все десять лет жила в каморке, в подвале родового дома, прикованная цепями к стене. Её лишили палочки, она годами не видела солнечного света... Всё это жутко. И почему-то сейчас, чувствуя кожей солнечное тепло, я вспомнила эту историю. Мне очень её жаль. Я бы очень хотела, чтобы такого больше не случалось. Нигде.
Холодок пробежал по спине. Руки Драко замерли на небольших и мягких полушариях ягодиц девушки. Он подумал, что сейчас не стоит продолжать, но Карминтея чуть поёрзала и сказала:
– Ты... хочешь сейчас?
– Ты против? Это из-за этой истории с запертой волшебницей?
– Осадок, конечно, остаётся. Её муки кажутся ещё более невыносимыми на контрасте: я ведь свободна, могу свободно дышать и смотреть на мир широко открытыми глазами. Остаётся надеяться, что реабилитация поможет ей снова встать на ноги.
– Ты не ответила прямо, – заметил Драко, возобновив движение рук. Он смотрел на трепещущие ресницы и влажно блестящие светлые глаза. В смущении девушка отводила взгляд.
– На кухне же эльф, – прошептала наконец она.
Если бы она была против, то использовала бы это как причину для отказа. Драко тут же стало жарко.
– Да какое ему до нас дело, – сказал он и опустился вниз, скрывшись под одеялом целиком. Дрожь предвкушения охватила и его, и её. Карминтея охотно развела ноги, но неловко натягивала одеяло до самого подбородка, как будто кто-то мог её увидеть.
– Ох, Драко...