Но кажется, ему было всё равно. Оттолкнув супругу, он направился в спальню. Как вдруг, на его пути появился сонный мальчик, обнимающий старенького плюшевого медведя. Он, протирая глаза, нахмурился и посмотрел на отца с детской, едва уловимой злобой.
Его сердце не мог растопить даже ребёнок. Мэтт буквально переступил через него,
— Стив, уже поздно малыш, идём спать, — быстро вытерев слезы, нежно прошептала Джен. Изобразить спокойствие в подобной ситуации стоило ей больших усилий. Женщина взяла за руку сына и быстрым движением вернула его в детскую. Детям не стоило такого видеть. В комнате мирно посапывал младший ребёнок Джен – Том, которого она ласково называла Томми.
— Засыпай, я скоро вернусь, — сглотнув ком в горле, повторила мать. Она плотно закрыла за собой дверь. Перед глазами стояло маленькое, насупившееся личико. И почему она выбрала для себя подобную участь?
А меж тем, в их общей спальне царил настоящий хаос. Мэтт, будучи одержимым, выбрасывал всё содержимое из шкафов. На полу лежали вещи, вешалки, упакованное постельное белье, и даже новое, прекрасное красное платье валялось у Мэтта под ногами, подобно половой тряпке.
—Чёрт возьми, где они? — сквозь зубы прошипел Мэтт. Его глаза, чуть пожелтевшие от усталости, с ненавистью посмотрели на жену.
Временами, Джен не могла его узнать. Когда дело доходило до карт – он переставал быть её любимым Мэттом, отцом её детей, мужем. Он превращался в кого-то другого – того, кого Джен едва ли могла узнать.
Звук бьющегося стекла помог ей «очнуться». Он задел красную вазу, превратив её в груду стекла. На полу оказалось несколько долларов и крупная пачка денег, стянутая зелёной резинкой. Это всё, что у них было. Джен сосредоточено посмотрела на мужа, нахмурив брови.
— Мэтт, у нас же дети! Не смей! Это последние деньги, ты снова всё проиграешь! Опять! Не делай этого! Ради семьи, прошу тебя!
Но Мэтт её не слышал. Он рывком схватил все деньги и направился к выходу. Внутри разливалось приятное чувство, похожее на сладкий ликер. Нет, он не был садистом – он был любителем делать ставки, даже если на кону стояла его семья. Всякий раз, когда выпадала малейшая возможность приблизиться к деньгам, он не мог её упустить. Им начинало руководить страстное желание, не подчиниться которому было невозможно. Им овладевал азарт.
По пути, он вытащил из серванта бутылку дорогого виски, и, подцепив зубами крышку, направился к двери. Хлопнув тонкой дверцей, Мэтт побрел к своей машине. Эта машина, служила ему не один год. Эта машина обладала магией и была для Мэтта символом удачи, ведь она досталась ему после успешной игры. В своё время он выиграл её у одного влиятельного человека. Мотор завёлся и авто было снято с ручника. Мужчина посмотрел в зеркало заднего вида, и, лениво улыбнувшись своему отражению, выехал на пустую дорогу, рассекая летний туман.
Если в этом мире и был человек, который уже ни во что не верил, но всё ещё отчаянно надеялся – так это Джен. Она оставалась у открытой двери, и плакала, закрывая руками лицо. Она не хотела, чтобы дети её услышали, а потому с ужасом затыкала свой рот, от чего её жалость к себе только усиливалась.
— Мамочка не плачь, все будет хорошо, — послышался тонкий детский голос.
Джен открыла заплаканное лицо и обнаружила сына. Стив стоял в своей слегка смятой пижаме, почесывая затылок. Он подбирал слова
— Мы любим тебя. Всё будет в порядке. Всё будет хорошо.
Женщина, как можно скорее, вытерла слезы и протянула руки к ребёнку.
— Конечно, всё будет хорошо, любимый. Иди ко мне, — она не успела протянуть руки, как услышала плач, доносящийся из комнаты.
Мать и сын направились внутрь. Это был Томас. Мальчик никогда не любил оставаться один, и всё же, на нём слишком сильно отражалось поведение Мэтта. К его природной замкнутости добавлялся страх.
— Всё в порядке, мы здесь, — Джен легла на детскую кровать. Стив последовал за ней.
Она крепко прижала головы двоих сыновей к груди, и, сделав глубокий вдох, произнесла:
— Мои прекрасные мальчики! Вы слушаете?
Они оба кивнули, прижимаясь к матери в полной темноте.
— Запомните то, что я сейчас скажу. Пусть вашу жизнь карты обойдут стороной! Вы не должны повторить судьбу своего отца. Вы ведь у меня очень смышленые, верно?
Дети вновь дружно кивнули.
—… Вы не будете похожи на отца. Вы будете лучше… куда лучше…
Тишина заполнила дом. Все ненадолго задремали. Момент семейного единения – то, что у них сейчас есть.
Затишье перед бурей было недолгим, и вскоре, в окна пробился яркий свет, который можно было заметить даже через плотные шторы. Джен быстро вскочила с постели, охваченная тревогой.