Теперь, когда бы Джон ни заводил свою пластинку про болезни, я отношусь к нему с безграничным сочувствием. Я советую ему попросить Кейт, чтобы она долго и не очень сильно помассировала ему плечи, или приготовила что-нибудь особенное на ужин, или купила какое-нибудь редкое лекарство.
— Ты так думаешь? — вопрошает он с надеждой в голосе.
— Да, — отвечаю я. — Думаю, ей правда стоит отнестись к этому очень серьезно. По крайней мере, на ее месте я бы именно так и поступила.
См.: Испытание Болезнью, Товары для Офиса, Чисто Женский Смех.
О
Об Апельсинах
Одна моя бывшая знакомая любила говорить, что если хочется кого-нибудь подцепить, то достаточно отправиться путешествовать на поезде, прихватив с собой томик
«Ребекки»[5]
Как-то вечером я попыталась проделать этот номер с Джоном, но в вазе для фруктов были только апельсины. Джон смотрел футбол и даже не взглянул на меня, только протянул мне платок, чтобы я утерлась от сока. Он говорит, что это просто чудо, как спокойно он себя со мной чувствует; так, что даже то недолгое время, что мы бываем вместе, он может провести у телевизора.
К тому же, тот матч был очень важным, и он сказал дома, что смотрел его в пабе со своим другом Сэмом.
См.: До Скончания Веков.
Обстановка
Джон сказал, что этой ночью он бродил по дому и рассматривал вещи, которые они с женой купили вместе. И мысленно ставил на вещах галочки.
Если уйду, то возьму это, это и еще вот это.
А то-то и то-то оставлю здесь.
Он говорит, что это было ужасно, потому что он осознал, что его брак катится к чертям собачьим. Обстановка. И дети тоже, сказал он. Детей они с Кейт тоже поделят между собой.
Я крепко прижала его к себе и сказала, что мне ничего не нужно, только бы он был со мной. И так мы и стояли, обнявшись, долго-долго. Мы молчали, потому что он был расстроен, и все, что мне хотелось узнать, так это собирается ли он забрать картину с хижинами на пляже на берегу моря, которую мы как-то носили к мастеру, чтобы заменить раму.
Мне она всегда нравилась.
См.: Заценка Домов, Приобретение Собственности, Размышления.
Один Ребенок в Семье
Мы с Салли обе были у родителей единственные дети. Джон был самый младший из троих детей. У него у самого теперь двое. Должно быть, есть вещи, которые он, в отличие от Салли, не может во мне понять.
Быть единственным ребенком — это тоже ответственность. С одной стороны, ты самая желанная во всей Вселенной, только благодаря тебе семья становится семьей. Ты — та пластиковая фигурка, которая делает осмысленной жизнь в кукольном домике. С другой стороны, на тебе лежит вся полнота ответственности за то, что чья-то жизнь благодаря тебе изменилась до неузнаваемости. И если что-то не так, то в этом только твоя вина.
Для ребенка это — просто колоссальная ответственность.
Был такой психологический эксперимент. В комнату посадили группу не знакомых друг с другом людей и запретили им разговаривать друг с другом. Потом их попросили ходить по комнате кругом, молча, и присмотреть человека, которого они могли бы выбрать в качестве своего потенциального партнера. И каждый из них сделал свой выбор, только не забывайте, что поговорить с будущим партнером у них еще возможности не было. И когда в конце концов им разрешили говорить, то выяснилось, что в подавляющем большинстве случаев люди выбирали себе партнера с таким же положением в семье, как и у них самих. Младший ребенок с младшим ребенком, старший со старшим, средние со средними. Мне хочется думать, что эксперимент закончился, когда единственных детей отодрали от стен комнаты вместе с обоями и заставили присоединиться к остальным. Может, потом они принялись делать циничные замечания по поводу того, как легко и просто все остальные промеж собой скооперировались, но скорее всего они просто начали спорить, у кого из них детство было тяжелее.
См.: Боль, Букашки, Ведущие Игроки, Гибель Маргаритки, Размышления, Семейство, Я Проснулась.
Омлет
Мама всегда говорила, что, не разбив яйца, омлета не приготовишь. В то время это звучало очень многозначительно, как что-то, к чему мне следует прислушаться, но теперь я не перестаю удивляться, что бы это могло значить. Конечно, сначала нужно разбить яйца. Это ведь и коню понятно.
См.: До Скончания Веков, Ешьте Слоновьи Яйца, Очень Старая, Размышления, Хор Голосов, Шиза.
О Сиротах
Вот уже два года, как я сирота. Когда говоришь подобные вещи, трудно не впасть в патетику, но друзья действительно стали для меня чем-то вроде семьи. Ну, и Джон тоже.
Нет, я совершенно счастлива. Я ни о чем не жалею. Ничего не ищу. И уж ни в коем случае не ищу человека, который заменил бы мне фигуру отца. Салли не права. Ей просто завидно, потому что хоть у Колина и больше денег, он все равно так о ней не заботится, как Джон обо мне. Джону я могу рассказывать абсолютно обо всем. Так я и делаю. Он говорит, что ему хочется сберечь меня от всего на свете, так, чтобы со мной вообще ничего плохого не могло произойти. Вот поэтому я и должна делать то, что он говорит, и быть той, кем он хочет. Каждому человеку нужно, чтобы о нем кто-нибудь заботился.
См.: Тебе, Мачеха, Учеба, Хор Голосов, Я Проснулась.
Отверженная
До тех пор пока мы не стали на нее наезжать, Дон была обычной девчонкой в школе.
Но однажды в столовой она уронила поднос. На нем было полно еды, и ситуация вышла, конечно, та еще, но, даже несмотря на это, все могло обойтись. В конце концов, каждая из нас боялась, что с ней самой когда-нибудь может случиться именно такая вот незадача, но только Дон, вместо того, чтобы выругаться, или поднять поднос, или вообще хоть что-нибудь такое сделать, просто встала как вкопанная и начала краснеть. И скоро вся стала красной, как свекла.
Куски картофельной запеканки с мясом валялись в жирной подливе возле ее ног. Ломти консервированных ананасов, бананов, персиков раскатились по полу из разбитой вдребезги тарелки, оставляя за собой склизкие улиточьи дорожки.
После внезапного грохота в столовой сразу стало тихо. Все смотрели на Дон. Я почувствовала, как желудок вскарабкался у меня внутри к самому горлу и там застрял. Почему она стоит и ничего не делает? Мне показалось, что голова у меня пухнет и что ей стало тесно в черепе. Мне хотелось закричать.
Не знаю, кто первый начал хлопать, но вскоре мы все присоединились. Эти медленные аплодисменты — хлоп-хлоп-хлоп — и мертвая тишина между ними. Даже учителя, казалось, замерли на месте, пока Дон не развернулась вокруг своей оси и не выскочила в холл. Судя по всему, она пронеслась через всю школу и остановилась только на улице. Потому что в следующий раз, когда мы ее увидели, она стояла вместе с отцом, а куратор объясняла нам, что мы должны хорошо относиться ко всем, вне зависимости от того, какая у человека семья. Что мы не должны отворачиваться от Дон только из-за того, что она не такая, как остальные.
Мы уставились на Дон, пытаясь понять, что же все-таки не так с ее семьей. Если честно, мне кажется, что до того момента никто и не замечал за ней ничего особенного. И только тогда мы заметили, что у нее на локте дыра в шерстяной кофте, что у нее грязные носки, и чумазое лицо не утерто наслюнявленным маминым платком. А она стояла и смотрела в пол, как будто специально для того, чтобы дать нам получше рассмотреть усыпанный перхотью пробор, не знакомый с тем, как это больно, когда мама высекает его зубчиками расчески.