– Я сейчас отопление включу, не замерзнешь. Одному мне и печки хватает, а гости обычно по делам заходят, долго не задерживаются.
Достав из сумки свои гламурные шлепанцы с помпоном, я с наслаждением сунула в них уставшие ноги и направилась в кухню. Собственно, о том, что это помещение является кухней я поняла по газовой плите и древнему столу, на котором, прикрытые полотенцем, отдыхали тарелки и чашки.
– Тонь, ну прости, чем богат…
Я даже вздрогнула от неуклюжей Колиной попытки меня обнять. Вроде чего ломаться раз приехала с ночевой, а у меня только три горячих желания: чайку попить, выспаться хорошенько и завтра с раннего утра настоять на отправке меня в город.
Сейчас бы уже такой разговор завела, но как-то невежливо сразу об отъезде, человек за мной больше часа по метели тащился, значит, действительно хотел видеть. Я, может, и зануда, но не совсем бессердечная. Пока строила планы побега, Зайцев с поцелуями лез, и скоро стало мне тепло-претепло, сама не поняла, как оказалась распростертой на приятельской раскладушке.
– Коль, а она выдержит? А если мы чего-то сломаем?
– Падать невысоко, все равно одеяло… мягко будет…
Потом Зайцев отправился по своим гаражным делам, а я с воодушевлением принялась за хозяйство. Ничего хитрого - собиралась картошку с тушенкой сготовить. Коля предложил пельмени местного производства - «наши - Козловские ручной лепки», но я не особенно впечатлилась. Картошку с мясом хочу.
А водку пить, наверно, не буду, даже за встречу. Если только маленечко пригубить ради настроения. Оно у меня и так уже в гору пошло. Зайцев еще обещал достать из погреба грибочков маринованных, только не поняла – грузди имел в виду, опенки или лисички. Не важно, все одно - деликатес.
В холодильнике я нашла сметану. Пир закат-и-им… Завтра меня ждет баня. Так что я передумала с утра уезжать, куда торопиться? Гулять, так гулять. С козловским размахом!
Наш поздний ужин прошел в самой приятной обстановке, мы с Колей расслабились, оттаяли, да еще этот буран за окном способствовал сближению тел и душ. Даже стало казаться, будто целый мир снегом замело, и мы одни из всего человечества сидим в тепле и комфорте, пьем чай, заваренный из мятых пакетиков обитающих в жестяной баночке на столе, прямо со сковороды едим вкуснейшую картошку с мясом и грибами, и ничего больше не ждем. Все у нас уже хорошо. Давно я не испытывала такого блаженного чувства.
Потом Коля собрал грязную посуду в большой таз, залил горячей водой и сказал, что сам завтра помоет, если проснется рано. Или вдвоем немного приберемся, а на сегодня отбой, все и так устали за последний рабочий день.
Перед тем, как укладываться спать, Зайцев провел меня по дому, даже в мансарду предлагал забраться по подозрительно хлипкой стремянке, но «скалолазание» я решила отложить до более свежей головы и бодрого тела.
Дом, конечно, у Коли большой, что особенно подчеркивали пустые комнаты и их голые стены. Впрочем, в комнате, которую я по детской деревенской привычке называла залом, стоял навороченный всякими мужскими прибамбасами верстак. Пол под ним аккуратно был застлан клеенкой и усыпан стружками. Мастеровой хозяин, что тут скажешь.
Еще в зале мне очень понравился камин, гордо именуемый печью. Он был так ловко устроен, что мог обогревать сразу две комнаты, поскольку нарядным передом располагался в зале, а теплый кирпичный задок выходил в спальню. Печь-камин Коля пообещал зажечь завтра вечером, так что придется мне и в самом деле погостить здесь до воскресенья.
Ба! Завтра же первое февраля.
– Коля, ты месяц февраль любишь?
Он только плечами пожал, доставая из старенького платяного шкафа цветастое постельное белье.
– Не знаю. А ты шашлыки?
– Что шашлыки? Они тут при чем?
– Ты шашлыки любишь? – деловито раскладывая диванчик, допытывался Коля, даже не глядя на меня.
Я бросилась ему помогать, расправляла изрядно мятую простынь, взбивала единственную худенькую подушку, заодно пыталась догадаться, будет ли к ней пара или нам так и придется делить одну на двоих. Коля деловито докладывал:
– На ночь мясо занес, завтра после бани накормлю тебя шашлыками.