Он пришел на суд с ног до головы в ее крови. Его оправдали. Лиат Атлас – вот как звали ту девушку. Его потом даже вызвали на допрос к следователю. Однозначно, так не может продолжаться. Не исключено, что ему нужна психотерапия.
Психотерапевт Азъесмь был волосат.
Психотерапевт Азъесмь брал с него кучу денег.
Психотерапевт Азъесмь сказал, что надо как следует набраться терпения.
В основном он только слушал.
Если же он и произносил что-нибудь вслух, то чаще всего это была какая-нибудь глупость или раздражающий вопрос.
Нужно как следует набраться терпения.
Однажды он сказал своему психотерапевту: «Что, если я сейчас немножко помолчу, а вы расскажете мне что-нибудь о себе?» И психотерапевт Азъесмь устало улыбнулся ему с видом человека, видавшего таких умников уже не раз и не два. Но за этой улыбкой было видно, что у него не слишком-то есть о чем рассказать. Получалось, что единственной сильной стороной психотерапевта Азъесмь было невыносимое обаяние таинственности. Таинственность. Как между юношей и девушкой на первом свидании. Это сомнение, попробует ли он поцеловать, согласится ли она, если да, то как будет выглядеть ее обнаженное тело. Таинственность – вот единственный козырь, которым его психотерапевт располагал и не собирался расставаться с ним так легко.
На той встрече они оба молчали 50 минут. Все эти 50 минут Азъесмь думал, что произошло бы, если б его психотерапевт на самом деле был зрелой, красивой женщиной, и Азъесмь встал бы с места и поцеловал бы ее в длинную гладкую шею. Как бы она отреагировала – пощечиной? Может быть, несколько изумленной усмешкой? Но его психотерапевт не был красивой зрелой женщиной. «Нужно как следует набраться терпения, – сказал он Азъесмь в конце той сессии, заполняя бланк счета. – Набраться как следует». И оба они открыли ежедневники и притворились, что действительно собираются встретиться в будущем.
Однажды он прочитал в газете интервью с консультантом по семейным вопросам. Она объясняла, что пара, желающая привнести в свои отношения что-нибудь новое, должна раздеться догола и вместе вымыть ванну, или купить специальные трусы, сделанные из сахара, и слизывать их друг с друга, пока трусы не исчезнут. Азъесмь и его жена не делали ничего похожего на сложные вещи, описанные в газете. Но все равно было ясно, что после очень вялого полугода они вдруг набрели на что-то новое, как в фантастических фильмах, где всегда есть такое оружие, которое настраивается на волну человека, и он начинает дрожать, пока не появляются спецэффекты и человек не взрывается. Азъесмь и его жена тоже сумели найти секретную волну друг друга. «Может, поедем за границу? – сказала его жена, нежась после одного из его оргазмов. – Мы никогда не трахались за границей». «Мы трахались в Синае», – попытался возразить он. «Синай не считается, – она придвинулась и поцеловала его веки. – Синай – это почти Израиль. Свободная зона и так далее, но все равно. Давай поедем в Грецию».
В результате они не поехали в Грецию. Попытались, но не сложилось, причем именно из-за нее. На работе ему предложили подключение к Интернету из дома. Он пытался соединиться несколько часов. Когда это удалось, он стал искать в основном имена знакомых по работе и вообще знакомых. Раз на каком-то сайте диджеев-анархистов из Голландии он нашел имя соседа сверху, а может, и другого Рувена Лихиани. Собственное имя он не нашел ни разу, но очень быстро выяснил, что есть сайты, где можно искать свое имя расширенным поиском, и с этого момента побывал на стольких сайтах подобного рода, что последний поиск выдал более семидесяти сайтов, где фигурировало его имя. «Я должен убежать отсюда», – подумал он, но в то же время знал, что, пока не разберется окончательно, откуда это – «отсюда», у него нет шансов.
В одну прекрасную ночь ему приснился почти пророческий сон. Он был в какой-то далекой стране, сидел голым на тротуаре. Было не совсем понятно, что он там делает. Он посмотрел себе под ноги, не валяются ли там деньги. Если бы там было хоть немного денег, хотя бы одна монета, он бы решил, что побирается. Но там совсем ничего не было, и Азъесмь подумал было, что во сне он побирушка-неудачник или даже эксгибиционист. Странное дело: во сне его всегда больше всего интересовала собственная профессия. Даже в самых примитивных снах, в тех, где у тебя выпадают зубы или ты тонешь, он в первую очередь думал: «Кто я – тонущий капитан, наемник торгового флота, может быть, рыбак?» Пока во сне его затягивала воронка, он боролся и пытался по деталям собственной одежды восстановить свою ускользающую профессию.