На реке шлепали пароходные плицы, воздух содрогался от тяжелых вздохов мельничных паровиков.
Взявшись за руки, Анюта и Сонечка быстро взбежали по чугунным ступенькам и скрылись за дверью школы.
Антонова, у которой остановилась Анюта, была почти ровесницей Сонечке. Но Александра Васильевна — куда серьезнее, разумнее. И Барамзин не боялся на нее положиться: она была ему опорой в их трудной нелегальной работе.
Придя домой, Александра Васильевна снимала платье, накидывала бумазейный халатик, поправляла льняную косу, уложенную вокруг головы.
— Как надоели уроки с купеческими оболтусами, — возмущалась она. — Объясняешь теорему Пифагора, а у них в голове гимназисточки… Но чем-то жить надо! В школу меня не допускают — неблагонадежная.
Сегодня Антонова заждалась Мишеневу.
— Наконец-то явилась! — обрадованно воскликнула она. — Куда, думаю, запропастилась?
— Да с Сонечкой все, — отозвалась Анюта.
Антонова знала неуравновешенность Богословской и побаивалась, как бы не повредила делу. Благородная ее готовность помочь могла принести осложнения или провал.
— Она о деле моем ничего не знает… — поспешила успокоить Александру Васильевну Мишенева.
Когда ужинали, Анюта начала расспрашивать о рабочих Ново-Волжского стального завода. Месяц назад они избили в общественном саду околоточного за то, что тот сорвал траурную ленту с венка. Об этом ей рассказывала Богословская.
Картина похорон политического ссыльного Грачева выглядела страшно. Александра Васильевна с болью вспоминала о развернувшейся трагедии на Московской площади и кладбище. Товарищи и знакомые покойного медленно шли за гробом. Процессия двигалась через площадь. На гробу лежал венок, обвитый красной лентой с надписью: «От товарищей». Вдруг процессию нагнали околоточные. Пристав, который был во главе, потребовал снять ленту.
От следовавших за гробом отделился молодой человек, подошел к приставу и попросил дать объяснение, чем вызвано оскорбляющее память покойного незаконное требование.
— Тоже мне законник выискался! — не стерпел выходки молодого человека пристав. — Мы знаем, кто вы такие и в чем тут дело!
— Объясните толком.
— Не позволю разносить красную заразу по городу. Приказываю снять ленту!
— Это произвол! — вскипел юноша. — Кощунство!
Послышались возмущенные голоса:
— Насилие!
— Не смеете этого делать!
Взбешенный пристав забежал вперед катафалка, схватил под уздцы лошадей и не своим голосом крикнул:
— Снять!
Подскочил усатый околоточный, грубо сорвал ленту, смял ее и передал старшему. Тот, тяжело дыша, указал рукой на молодого человека:
— Взять зачинщика!
Александра Васильевна лишь умолчала, что это был ее жених.
Когда похоронная процессия достигла кладбища, ее встретили конные казаки. Угрюмые и грозные, с устрашающими плетками в руках, они окружили могилу. Гражданская панихида была сорвана…
Анюта прижалась к Александре Васильевне. За окном было совсем черно.
Из окна второго этажа виднелась Волга. Куда-то спешил в огнях пассажирский пароход. Он казался игрушечным на свинцовом фоне реки. В синем небе мигали зыбкие звезды. Сумерки совсем сгустились.
— Сегодня получена новая партия литературы, — сказала Александра Васильевна. — Значит, скоро в путь. Договорились, отправишься пароходом до Самары. Там встретят наши, помогут пересесть на поезд.
С прогулки возвратилась бабушка Фрося с Галочкой.
— Всласть находились, аж ноги гудят, — заговорила она от порога. — Сидите без огня. Аль не страшно?
— Так лучше, — беззаботно отозвалась Александра Васильевна.
Подала голос Галочка. Анюта приняла дочурку от бабушки Фроси, нежно зашептала:
— Скоро с папочкой встретимся, с папочкой…
Александра Васильевна прошла к столу, зажгла керосиновую лампу, и бледноватый свет наполнил комнату..
Касатка в 10 часов 30 мин. утра направилась в книжный магазин Киммель в доме № 21 по Московской улице. Затем посетила несколько магазинов в Гостином дворе и пассаж. Затем на конке отправилась в дом № 3 Васильевской по Провиантской улице, где пробыла до 2-х часов 3-х минут и вернулась домой. В 5 часов 30 минут вышла вторично и пошла на занятия в фельдшерскую школу…
К Касатке в 12 часов дня пришла неизвестная с мягким свертком и книгою в переплете. Пробыла часа два и ушла без упомянутых предметов. Проведена во двор дома № 3 Васильевской по Провиантской улице. Установлено: ученица фельдшерской школы Софья Федоровна Богословская, 20 лет…