— Шлюха!
— Заткнись, придурок! И опять глянь в зеркало. И не вздумай все испортить.
— Такой парень! Было так приятно!
— А дальше что? — не унимался первый голос – работаем ротиком?
— А почему нет? И нам и ему это будет приятно. Он же нас так ласкал..
— Может, еще и задницу подставим?
— Ну это точно нет. — все грани спорящего сознания дружно скривились. — Она не для этого предназначена…
— А если он захочет? А может нам понравиться? — Азартно прорезался новый голос.
— Не стоит…
— На фиг..
— А вдруг понравиться?
— Извращенки…
— Мать, мать…
— Но какой парень! Хочу только его.
— И ребенка от него!!!!
— Наш, наш.. НАШ!! — восторженно взвыл внутренний голос.
— Не отдадим! — вторили другие голоса.
— Пусть только попробует бросить нас! Или изменить!
— А Саю?
— Тем более с ней!
— А мы?
— А нам можно! И вообще изменить можно только с другим парнем.
Мда, на моем изучение любой психиатр сделал бы имя. Но лично я считала, что напротив, стала нормальной. А голоса в голове… Да чем они отличаются от спора с самим собой, когда решаешь дилемму. То ли добавить денег и купить в салоне нулевую машину. Толи сэкономить половину суммы покупая годовалую машину с пробегом всего 17 тысяч. Причем продавец заявляет, что машина стояла в гараже, и кидает бонус, в виде зимней резины. Вот только слегка нарушенная геометрия кузова, вызывает сомнение в целостности машины. И брошенный взгляд не находит гаража где должна стоять эта тачка.
— Артем…
— Мммм?
— Изменишь – убью. — заранее предупреждаю о своих намерениях. Ой, одна мысль, о том что моего тела коснется другой парень вызывала протест. И это только мысль.
Радикальное заявление вызвало вялую реакцию. Приоткрытый глаз мазнул по заточенной шпильке, легкий кивок самому себе… Ход мыслей был ясен – «Эта может и убить» ..
— Я все еще твоя девушка? — Уточняю, как он меня понял.
— Дааааа… Доказать?
— Пока не надо… Вот утром…
Утро.
Проснулась я все также прижавшись к его груди. Слава всем богам, никуда от такой не типичной японке, парень не сбежал. После вчерашнего, я ощущала себя 100% женщиной, рядом лежал любимый, разум был свободен от условностей… Что еще надо для маленько счастья?. Спящий рядом Артем еще находится во власти сновидений. В этот момент он совершенно беззащитен. А может??
— Падаем на самый низ? Ну и пусть… В худшем – отожмемся от дна…
Сначала я слегка прикоснулась к нему в районе ключицы, провела пальчиком вдоль нее… От понимающегося возбуждения, я осмелела, напрочь забыла, что такое стыд и дала волю пальцам.
Уже смело, всей ладонью, огладила мышцы на груди, с пикантной застенчивостью очертила ореолы и коснулась сосков.
Сердце ускорило бой, а из сознания удивительным образом испарились все лишние мысли. Приятный мужской запах манил и будоражил. А танец моих пальчиков на его теле вызывал мурашки.
А они, словно играя с моей волей, опускались все ниже и ниже. Прошлись по животу, очертили каждый кубик пресса по отдельности. Я с головой забираюсь под одеяло – там тепло и еще пахнет вчерашней любовью. Опускаюсь ниже и нерешительно замираю.
— Ну, — поторопил внутренний голос. — Ты же девушка, а все девушки делают это. А в Японии это даже за секс не считают. Смелей…
Я взяла его член рукой. Это было… Непривычно. В прошлом, когда я брала член рукой, я чувствовала это прикосновение, теперь же это был чужой для меня предмет.
Но тогда такое, было табу с ярлыком – «гомосексуальное», а сейчас я не чувствовал ничего такого. Теперь я был юной женщиной. Все они делают это. Это нормально. Тем более так хотелось сделать приятно своему мужчине.
Я приблизила лицо в члену и приоткрыла ротик. Захватываю головку губами и осторожно касаюсь языком. Потом смелее – начинаю водить языком вокруг головки. Член в моих руках начинает слегка подрагивать, увеличиваться и твердеть. Я погружаю его в свой рот – как можно глубже, чувствуя как с каждой пульсацией он становится все больше и больше, пока полностью не заполняет мой рот. Тогда я снова его вытаскиваю – теперь член стал большим и твердым. Он уверенно воздвигается вверх. Пальцами одной руки сжимаю член у самого основания, вторая рука гладит яички, которые мягко перекатываются в мешочке мошонки. Губами веду вдоль горячего каменного столба – внизу вверх. От былой мягкости не осталось и памяти. Опять захватываю член в свой рот. Он теперь полностью заполняет все свободное пространство – горячий, уверенный, твердый. Заглатываю его, потом почти извлекаю наружу, оставляя во рту лишь головку. И снова заглатываю – глубоко, как только могу.