— Мисато, немедленно вернись! — со стороны берега донесся командный крик старосты.
— Пожалуйста, вернитесь за буйки! — это со стороны подплывшего на лодке спасателя.
Под двойным нажимом возвращаюсь на берег, где попадаю в заботливые лапки старосты. Уж как она меня песочила… Но я привычно отключаю слух, время от времени кивая и вставляя реплики.
Заплывать за линию буйков, где глубина превышает рост японца, нельзя, да японцы и не заплывают. Японцы очень законопослушные люди. После окончания пляжного сезона, о сроках которого все жители оповещены по телевидению и прессе, японцы не будут купаться на море – нельзя и все тут.
— Смотрите, гей! — голос Хикари и тихий смущенный смех вокруг. Часть девушек краснеет и норовит отвернуться.
— Ээээ? — в указанном взглядом направление виден только один кандидат на эту роль.
— С чего такие выводы? Он же с девушкой…
— Так у него плавки. А такие были на гей-параде.
В самом деле, на мужике обтягивающие плавки с трудом различимые под нависающим животом. Когда пара проходила мимо, ветер донес до меня родную русскую речь. Рука-лицо. ****
Нет, отдыхать нужно как можно дальше от этих пляжей в частности. И японского общества в целом.
Только переступаю порог квартиры, на пол летит лихорадочно расстегнутая блузка и юбка. По пути в душ на пол летит и нижнее белье отмечая мой путь. Холодная вода принесла облегчение. Мощный поток воды бил в подставленное лицо и растекался по измученному жарой телу… Уже лучше, но страдать все выходные от жары просто глупо.
Так, я слабая девушка, но у меня есть любимый который просто обязан сделать мне приятно. С такой мыслью я набрала хорошо знакомый номер.
— Любимый, жарко! — я зашла с козырей. — Находиться в городе на выходных совершенно не возможно!
И пусть только не поймет! В отличии от многих девушек я обхожусь без намеков.
— Так.. — мгновенная реакция. — Жди… Сейчас посмотрю расписание поездов.
Угу..
На заднем плане послышалось щелканье клавиш.
— Милая.?
— Слушаю.
— Выезжаем через три часа. Как раз успею собраться. Форма одежды походная. С собой иметь…
— Слушаюсь, мой повелитель! — шутливо отдаю честь в пустоту. — Люблю, целую!
— Отлично! Но мало! Хочется большего. — Артем в своем репертуаре.
— Все – потом. Или мы опоздаем. — не поддаюсь на провокацию.
— Потом, так потом. — покладисто соглашается парень. — Но с процентами… — слышится перед разъединением.
* * *
Закат почти выгорел, оставив в воздухе томное предвкушение.
Только на западе еще бушевал красно-золотой пожар, небо вокруг было нежно голубым. А вот в зените уже застенчиво мерцали звезды, которые на востоке, где ночь уже расправила вороные крылья, сверкали вовсю.
Земля отдавала накопленное за день тепло и даже на берегу океана еще не было свежести.
Я расстегивала пуговицу за пуговицей. Повела плечами, сбрасывая блузку на землю. Чуть встряхнула головой и темный водопад моих волос красиво расплескивается по моей спине.
Зная, что он наблюдает за мной, двигаюсь в игривом танце. Движения плавные и дразнящие, будоражат воображение и заставляют кожу покрываться мурашками.
Ремень джинсов раскрылся с тихим щелчком. Положив ладони на бедра, я, выгнув спинку, повела попкой вправо-влево, понемногу освобождаясь от тесных щтанов..
— И сколько он выдержит, прежде чем завалит меня на песок?!
Штаны соскользнули с моих ножек. Я преступила, легко избавляясь от ненужной одежды. Теперь, купаясь в вечерних сумерках, я была одета только в узких стрингах.
А теперь кульминация!!!
Не сгибая спины, склонилась, подцепив трусики пальчиками. Ткань дрогнула, поползла вниз…
Взгляд со стороны Артема.
…и чем ниже Мисато наклонялась, тем явственней открывался моему взору холмик между ног моей девочки. Сначала намек. Затем стали видны пухлые лепестки цветка любви, а затем и весь его бутон.
Я забыл о необходимости дышать.
— Что она со мной делает?
Трусики сползли к коленкам, вот-вот должны были упасть на песом, но Мисато намеренно удерживала их от падения и повели мимо фигуристых икр.
Она продолжала склоняться, демонстрируя небывалую гибкость. И я просто не знал куда мне смотреть: то ли на задницу, то ли на опускающиеся трусики, то ли на все больше открывающийся бутон женского лона.
Сглотнув, я выбрал последнее.
И мое сердце дрогнуло, когда Мисато все же довела трусики до пят, склонившись с ровной спинкой так, что я увидел пушок на вершине страстного треугольника!