— Библиотекари? — удивился Анхель.
— Кто еще восстанавливает и реставрирует старые книги?
— Библиотекари, — отвечает Анхель и широко улыбается.
— Мальчик очень быстро растет, — говорит Койот.
— Н-да? — спрашивает Амо.
— Все, что мы можем и должны сделать, — деланная улыбка на мгновение искажает черты его лица, — это составить список тех, кто служит в секретном архиве и выяснить, в чьи обязанности входит восстановление текстов, написанных в Александрийскую эпоху. Насколько трудна такая задача?
33
Вечером Амо ведет Анхеля в незаметный бар на незаметной улочке, и если хозяевам не терпится узнать, кто эти двое, что сидят в дальнем углу, то они довольно ловко это скрывают. На одной из стен висят фотографии боксеров — старые, черно-белые, в дюралевых рамках. Напротив, на другой стене, — пара поэтов в таких же рамках. Официантка приносит Амо виски, а Анхелю кофе и забывает возвратиться со сдачей. Висящий на стене платный телефон тренькает и умолкает. Никто не реагирует. Люди свыклись с телефонами, они все время звонят, такова жизнь, не будешь же реагировать на каждый звонок. Амо смотрит на часы и встает. Смотрит на Анхеля, пересекает зал и выходит из бара.
На улице другой платный телефон, рядом с ним девочка не старше одиннадцати — двенадцати лет. У девочки в руке скейтборд. Она смотрит, как Амо выходит из бара.
— Вы — Амо?
— Ну.
— Не беспокойтесь, все в порядке. — Она быстро и ловко бросает доску на землю.
— Чудесное прикрытие, — говорит он, глядя, как девочка скрывается за углом.
Он проводит рукой по волосам и рассеянно провожает глазами проезжающие машины. Женщина постарше, в домашнем халате, выходит из-за того же угла и направляется к Амо. Она передает ему маленький конверт, а он протягивает ей сигарету и предлагает зажженную спичку. На один безмятежный миг их освещает пламя, а потом Амо опять смотрит на проходящий транспорт.
— Что это? — спрашивает Анхель, когда видит конверт.
— Контрибуция.
— От кого?
Амо пожимает плечами.
— Взнос Месячного клуба.
Он протягивает конверт Анхелю.
— Вскрывай.
Внутри листки со знакомым списком, написанным тем же, знакомым уже, твердым почерком.
— Ты следил за мной?
— Нет, — медленно произносит Амо, чтобы Анхель успел поверить, что он не лжет. — Смотри внимательно. Этот список принадлежит Исосселесу.
— Ты выследил его?
— Не думай, что Койот — единственный, кто играет по-крупному.
Это хороший повод для размышлений, и Анхель на некоторое время задумывается.
— Амо, можно задать тебе один вопрос?
— Валяй.
Анхель достает из пачки сигарету, вставляет ее в рот и щелкает серебряной зажигалкой.
— Зачем тебе все это?
— Это долгая история, сынок.
Анхель ставит ноги на соседний стул и закидывает руки за голову. Смотрит на Амо.
— Лично мне все это не очень нужно.
— Ты любишь книги, сынок?
Анхель смеется, но не отвечает.
— Так вот я тоже. Меня воспитывали иезуиты, можно даже сказать, что они меня выдрессировали. Где-то у меня до сих пор лежит белый стихарь и лист бумаги с моим именем, где сказано, что он действительно мой.
Анхель молча затягивается сигаретным дымом.
— Думаю, этого хотела моя мать. — Амо медленно качает головой из стороны в сторону, словно извиняясь за извилистость своего жизненного пути. — Она с большим трудом определила меня в тот монастырь, поэтому мне казалось, что я многим ей обязан. Но она бросила меня, и мне пришлось провести несколько лет в замерзшей тундре за все мои мучения.
— Ты когда-нибудь встречался с ней потом?
— Нет, но однажды я получил открытку, откуда-то из Аргентины. Когда я прочел все книги в библиотеке, я понял, что Иисус не слишком много для меня значит. Я сбежал и отправился в Аргентину искать ее. Я расспрашивал о ней всех, кого только мог, и наконец познакомился с парнем по имени Эрл Уоррен.
— Стамбул, — вставляет слово Анхель. — Пена рассказывала мне эту историю.
Амо некоторое время молчит, о чем-то думая.
— Удивительно, что она это сделала.
Он криво усмехается и возвращается к прерванному рассказу.
— Уоррен не мог сказать мне ничего нового, он никогда не слышал о моей матери и не думал, что кто-нибудь поинтересуется ею, но ему был нужен парень, готовый провезти через пару океанов связку книг, за которые он был готов хорошо заплатить, а у меня не было ничего, кроме открытки и пары носков. Эрл получил открытку, я получил работу и книги и пустился в обратный путь. На другом конце этого пути меня ждала Пена.