Стены пещеры были покрыты влажным, шероховатым камнем, местами усыпанным блестящими сталактитами и сталагмитами. Воздух был влажным и холодным, с запахом земли и каменной пыли.
В центре зала находилась площадка из полированного чёрного камня. Её поверхность блестела, отражая тусклый свет светильников, и казалось, что она поглощает все звуки, оставаясь неподвижной и непроницаемой. Рядом с площадкой стояли небольшие скамейки с металлическими ножками — простые и удобные.
На стене, рядом с площадкой, было несколько скульптур из чёрного камня. Они имели простую геометрическую форму, как будто были высечены руками древних мастеров. В этом зале не было ничего лишнего — только необходимое для создания атмосферы таинственности и спокойствия.
В центре зала стоял большой круглый стол, за которым сидели люди в темных балахонах, с лицами, скрытыми под глубокими капюшонами.
В их руках были маленькие шарики света, которые дрожали и мерцали, словно звезды на ночном небе. Свет от них падал на лицо человека, стоящего в центре круга.
Этот человек был одет в наиболее роскошный балахон из всех присутствующих. Что был сшит из черного бархата и украшен золотыми узорами. На его голове была высокая шапка, также украшенная золотом.
Лицо человека было скрыто под глубоким капюшоном, но я мог разглядеть его глаза. Они были темные и пронзительные, словно два огонька.
— Братья, — произнёс он негромко. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить, как нам быть дальше.
Сделал паузу, давая своим словам уложиться в сознании присутствующих.
— Наше время пришло. Мы слишком долго ждали.
— Мы должны действовать, — прошептал он, не отводя взгляда от своих товарищей. — Мы должны освободиться от оков рабства и построить новый мир.
— Мир, — прошептал неизвестный, оглядывая своё окружение с нескрываемым восторгом. — Мир, где будет царить справедливость и свобода.
Оратор сделал шаг вперёд, не сводя глаз с окружающих.
— Мы сделаем это, — сказал он, как будто не сомневаясь в успехе своего плана. — Мы построим новый мир.
— Сегодня мы приветствуем нашего нового брата! Он заслужил особую честь. — басовито вещал другой незнакомец. — И обретёт дар «голоса». Пройдя инициацию, он станет одним из нас! Одним Г. Л. А. С. — всё так же фанатично вещал балахонщик. — Выйди же в круг, брат мой! — неизвестный распахнул руки, словно желая обнять своего названого брата, но как только ещё один неизвестный вышел из круга, он тут же стал снова серьёзным. — А теперь время клятвы! — загробным голосом произнёс балахонщик.
Новый адепт немного замялся, но спустя секунду всё же начал читать давно уже заученный текст.
Внемлите, Боги, клятве моей!
Жизнь я сейчас отдаю,
Честь свою продаю…
И голос меняю на Г. Л. А. С. Ведь отныне мой дом… это братство в тени!
Ночь моя мать, и сестра тишина,
Я скрываюсь в тенях и не служу никому.
Ведь лишь в тишине…
Моя сила искушающий шёпот,
А слова сладки словно мёд!
И вновь я взываю к вам боги мои,
Слушайте клятву в ночи…
Я не возьму себе ни жены, ни земель.
Не стану отцом и не продолжу свой род.
Работа на Г. Л. А. С. отныне мой долг,
И ей отдаю я себя, ведь слуге не нужна ни свобода, ни власть, ни любовь!
И не надену корону уже никогда.
Ведь я обычная тень.
И твой глас в тишине!
И я верен только тебе…
Я — тот верный слуга, что изгонит врагов!
Я — тот глас, что разносится в пустоте.
Я — тот меч, что избавит тебя от оков.
Я — тот брат, что всегда помогает своим!
И тот, кто здесь не был, меня не поймёт…
Я лишь голос, звучащий во тьме.
И я рог, что в ненастье разбудит всех нас!
Я стану щитом от врагов моих братьев.
И лишь тьма мне судья.
И ни короли, ни святоши мне уже не указ:
Г. Л. А. С. не знает власти другой!
… Вот моя клятва, мой договор.
Братья, отныне я с вами,
А мой голос лишь шёпот в тени.
Как только он закончил говорить, балахонщик степенно кивнул и без каких-либо прелюдий нацепил ему на шею ошейник из колдовского злата. Ошейник был холодным, словно лед, и тяжелым, словно сделанным из какого-то неизвестного металла, что плотно прилегал к шее.
Как только замок щелкнул на его шее, магия трансмутации тут же заработала. Скинув балахон и явив братьям свою наготу, адепт согнулся от приступа боли.