Война. Неужели война?
Командиры орали, с трудом перекрывая поднявшийся гвалт, и расставляли подростков по стенам, веля держать наготове луки… Что бы ни думала о Вирагге юная Тьяра, а молодых воинов чифесса берегла: сверкая в утреннем мареве обнаженными мечами, в бой несся клин бывалых вояк…
…Оказавшись на стене у бойницы (заложенного по краям кирпичами иллюминатора мертвого корабля), Тьяра наконец-то смогла разглядеть, что происходит. Она увидела беспорядочную толпу детей, стариков и раненых, отступление которых прикрывали смельчаки-самоубийцы. Именно им на помощь спешили сейчас лучшие бойцы чифессы Вирагги во главе с нею самой.
…у Тьяры больно сжалось сердце при мысли о том, что и ее Тёрн — тоже там… и из глаз потекли злые слезы беспомощности…
Но, лишь завидев отряд подмоги, варвары отступили, отстреливаясь (среди града стрел то и дело вспыхивали маленькие взрывы — выстрелы огневых ружей, сохранившихся еще с Войны). Умно. Похоже, вожак варваров тоже пожалел своих воинов…
…Беглецам открыли ворота — и городок заполонил запах крови. Уже без команды все, кто мог, бросились на помощь раненым. Это были люди из дальнего поселения. Похоже, погоня гнала их несколько дней. Их воины, даже те, кто остался почти невредим, падали и засыпали замертво — от нечеловеческой усталости…
…До самого вечера Тьяра возилась с ранеными, измазавшись в чужой крови до такой степени, что стала похожа на демона с кожей цвета кетчупа… Она вырезала стрелы, она зажимала разорванные вены… это был кошмар… Многие воины, начавшие сходить с ума от боли, хватали ее за руки и умоляли убить их, прекратить их страдания…
…А Тьяра, если и понимала, что иногда это единственный и самый правильный выход, но перешагнуть через себя не могла… ведь она еще никогда не лишала человека жизни…
Ад улегся только к полудню. И взошедшее ввысь солнце освещало грязный, истоптанный красным снег…
На какое-то время наступила жутковатая тишина. Вирагга велела обезумевшим от крови и ужаса подросткам отдыхать. Ранеными теперь занялись старшие воины, те, для кого кровь и смерть давно уже не были сенсацией.
…Тьяра, с пустым стеклянным взглядом сидела на коленях и, набрав в горсть чистого снега, стирала с кожи и одежды чужую кровь… Она даже о Тёрне уже не волновалась… а он был сейчас, наверно, рядом с Вираггой, на военном совете… не важно… все не важно… Тьяра вдруг поняла, почему они с Тёрном всегда были так далеки друг от друга: потому, что жили в разных мирах… его мир давно был окрашен в цвет крови, а ее — всего лишь сплетен из воздушной ткани мечты и снов…
Может быть, Вирагга слишком берегла детей, не выпуская их на поле боя до достижения мастерства… а может, была права… Сама она застала время клановых войн, где каждый проливал чужую кровь еще до того, как самому ему исполнялось десять…
Когда на небе воцарился черный и мрачный вечер, Тьяра спряталась от пережитого ужаса в своем уголке в казарме, накрывшись одеялом с головой, как испуганный ребенок.
— Тьяра! — окликнули ее. Это были мальчишки — Вьер и Кларк — ее ровесники, друзья, братья по оружию… — Тьяра, слушай, какие вести ходят!
— Что? — спросила Тьяра, отогнув краешек одеяла.
— Тёрн выпытал у пленника кое-что любопытное…
Тьяра ощутила в душе болезненный укол… Неужели ее Тёрн может кого-то пытать?! Вырывать ногти… ломать пальцы… сдирать кожу… Ее милый Тёрн…
…Кажется, начинал рушиться ее мир, а образ любимого человека — блекнуть… Как бы там ни было, тот ощутимый укол сильно напоминал самое начало долгого и горького разочарования…
…Мальчишки дружно уселись на соседнюю кровать напротив Тьяриной и приготовились рассказывать самое интересное.
— Пленник говорил, что у них теперь есть Вождь.
— Белая Длань? — спросила Тьяра.
— Нее, — замотал головой Кларк. — Он зовет себя Голосом Фенрира-волка. У варваров это вроде легенды: настанет день великой битвы — Рагнарока, когда вернется Фенрир-волк и проглотит солнце. Это они так звали Бога Войны. Хорошо, что мы никогда не поклонялись никаким богам…
— Странно… А кто этот Голос Фенрира?
— Тёрн выяснит… — сказал Вьер.
— Бум ждать, — кивнул Кларк…
— …А неплох наш пророк для начала! — тоном знатока оценил Лёнька. Я уже давно понял, что мальчуган здорово понимает в Виверейне, и не стеснялся спрашивать у него советов. — Смотри, дядь-Влад, триста хитов; удар мечом на восемьдесят плюс паралич. И это только первый уровень.