- Хватит его хвалить! - обижается внук, -Сама говорила, что был он тупой и неспособный.
Баба Доца снова села на завалинку и прежде, чем взять иголку, заметила:
- Тупой или не тупой, но переходил из класса в класс.
.Потому, что учительницы его любили. Одна даже домой прихо╛дила решать ему арифметику. Каждая держала его в своем классе по два года.
- Так вот почему в пятом классе он сфотографирован усатым - пос-меялся внук.
- Не было в пятом классе у него усов, - возразила баба, - Усы у него выросли, когда он женился. И усы и рога. Хорошо помни, потому что мама говорила про него "черт рогатый".
Баба Доца неожиданно закончила монолог, так как по улице приближалась модно одетая молодая женщина. Она подошла к воротам и любезно поздоровалась с хозяйкой.
- Добрый тебе день, милочка! - ответила баба Доца, и поинтересовалась: - Не учителка ли будешь этому нашему ослу - Ванчо?
- Да, учительница. Я уже несколько раз прихожу к вам и никак нико╛го дома не застаю.
Баба Доца не нашлась с ответом и залюбовалась:
- Какая ты молодая, красивая! Внчо только о том и рассказывает, какая у него учительница красивая, симпатичная и сексуальная.
- Много он себе позволяет ваш Ванчо. Балованный он у вас, - пристыжено заговорила учительница, стараясь не краснеть лицом, - Такого баловня наша школа еще не имела.
- Да, шаловлив он, балуется, - согласилась бабушка. - Но он, мальчик, не виноват. Порода у них такая, потомство. Думаешь у него мать и отец лучше? Черта два! Один Бог знает, как я измучилась с ними. Он в Рос╛сию ускакал, она с двумя близнецами лежит, мужа требует. А Ванчо до обеда спит, в школу не ходит. Такого твердолобого среди ослов не найдешь.
- Э, он у вас один, а у меня в классе их тридцать! - Боже! Тридцать ослов! - всплеснула баба руками. - Как же ты их ук╛рощаешь? Тут одному не можешь шею свернуть.
-Что поделаешь: профессия у нас такая? Приходится терпеть. Теперь очень тяжелые дети пошли .Балуются, не учат. У одного вашего Ванчо де-вятнадцать двоек! Очень, очень плохо учится.
- В отца уродился. Отец у него был такой, - призналась баба. - Даже учителей не узнавал. Каждый день спрашивал, к какой учительнице пойти.
- Ванчо учителей узнает, но не почитает, - сообщила учительница, - и сильно балуется, прямо дурачится иногда.
- В маму уродился, - отметила бабушка, - Она такая: что ни скажи, в одно ухо входит, в другое выходит!
- Ленивый, - продолжила учительница, - но способный. Захочет - на отлично может учиться.
- А тут он в меня уродился! - зарадовалась бабка, - Я была очень способная девочка. Но в школу не послали, потому что денег не было у родителей. Учили только брата, а я так и осталась с длинной полой.
Учительница тайком улыбнулась, приложив ладонь к губам:
- Не знаю, в кого уродился, но из двоек не вылазит. Даже по физкультуре умудрился двойку заработать. По всем предметам двойки!
- А вы его почаще спрашивайте. На одном уроке двойка, на другом - двойка, глядишь, и четверка наберется.
О, если бы так можно было! - снова улыбнулась учительница, - Надо чтобы и дома за ним присматривали.
- А как же! Без присмотра мы его не оставляем. Однажды отец так присмотрел - чуть почки не выбил.
- Боже! - ужаснулась учительница, - Разве можно в наше время бить детей? Учить не палкой надо, а умом, примером. Бедняжка, наверное он потому так плохо учится, ничего не схватывает...
- Еге, еще как схватывает !- не согласилась баба Доца. Один год не перешел ли с третьего класса прямо в пятый. Когда разобрались, а он, бедолага, в пятый класс перешел, а до пяти считать не научился.
Учительница задумалась, собираясь с мыслями. Подумала и заключила:
- Нелегко теперь педагогам. Таких трудных детей надо воспитывать комплексно.
- Как сказала: закомплексованно?
- Нет, что вы! Ком-плекс-но.
- А что оно такое?
- Комплексно - значит: всесторонне, - пояснила учительница. - С одной стороны воспитывает школа, с другой - родители, с третьей - улица, среда, в которой ребенок вращается.
- Конечно, конечно? - подхватила бабка, - Если с одной стороны школа, с другой улица, с третьей отец с ремнем - может что-то и по╛лучится, затуркаем его как-то.
- Нет, бабушка, вы меня не поняли, - засмущалась учительница. - Ком-плексное воспитание -это совсем другое дело. Вы зайдите как-нибудь в школу, мы вам все растолкуем. Придете?
Баба почухала за ухом:
- Постараюсь. Во вторник буду идти на базар, может и зайду, если не забуду. А директор у вас не злой?
- Нет, он очень спокойный человек. Приходите. А внука немедленно отправляйте в школу.
Баба Доца помяла бородавку:
- Вряд ли сегодня это получится, милочка. Сегодня будем хлеб печь. Надо замешивать тесто, а дрожжей у меня нет. Придется пойти к родст-веннице, что живет на том краю села. А во дворе у нас квочка с ма-ленькими цыплятами. Таких цыплят без присмотра нельзя оставлять. Собака у нас старая, не лает и не кусает. Так пусть Ванчо поможет ему цыплят посмотреть, a в школу пойдет со следующей недели. Баба Доца встала, смотала тряпку, которую штопала, и распорядилась:
- Вставай, Ванчо! Вставай и оставайся дома, пока не вернусь. Оста-вайся и ты, милочка, жива и здорова.
Попрощалась и зашагала прочь от ворот.
- 9 -
Солнце садилось за густые кроны акаций, когда баба Доца вышла на улицу поговорить с соседкой. Ее соседка баба Рада была невысокая полная женщина, всегда веселая и говорливая. У бабы Рады было странное увлечение: любила стоять на обочине дороги и считать проезжа-ющие машины. Посчитает до ста и идет отдыхать, отдохнет - и снова вы-ходит на дорогу, как на работу. И от этого испытывала неземное удо-влетворение.
- Опять считаешь машины? - не то спросила, не то констатиро╛вала баба Доца, подойдя к соседке.
- Но надо же кому-то их считать. Найдется какой-то дурень и скажет: сто машин проехало вчера. А сто ли? Кто их считал? Вот и приходится исправлять чужие ошибки.
- Ну , считай, считай, - не стала мешать баба Доца, -Посчитаешь машины, начинай звезды на небе считать. Это божественное дело.
- Нет, ночью работать не буду, - отказалась баба Рада, - Кто тебя ночью видит? А днем выйдешь, подышишь свежим воздухом, новость ка╛кую услышишь, другим передашь. Вечером сядешь на балачке - есть о чем поговорить. Слышала, как вчера Варвара про Петра говорила? Якобы золотой мужик, работящий, заботливый, а жена у него пьяница и пройдоха?
- А ты меньше слушай этих сплетниц, - посоветовала баба Доца, - Не знаешь Петровых? Они тем и живут, из мухи сло╛на делают!
- Сплетничают, но живут. И очень дружно: вместе пьют" месте в церковь ходят, и о них никто плохого слова не скажет.
В это время на дороге остановился автомобиль. Шофер открыл дверцу и спросил:
- Эй, бабоньки! Не скажете ли как доехать до Сергеевки?
- До Сергеевки ли? -первой обернулась Рада, - Сейчас расскажу. Слу-шай внимательно. Едешь вниз, через два квартала доезжаешь до центра, никуда не сворачиваешь, а едешь прямо. Только на третий квартал поворачиваешь налево, потом - на право.
Баба Доца ладонью прикрыла глаза от солнечных лучей и поправила: - Не так, молодой человек, совсем не так. Ты ее не слушай. Она тут целы╛ми днями торчит у дороги, и совсем запуталась. Значит, так: едешь до конца улицы, там увидишь кучу камня. Это еще не Сергеевка. Едешь дальше. На краю села живет дед Иван Беликойчев. Спросишь: куда ехать на Белолесье, он тебе точно окажет.
- Боже, Боже! - прервала баба Рада, - Какой тан Беликойчев? Иван Бе-ликойчев давно умер. На той недели год ему справляли.
- Да не умер он. Это его брату Никите год оправляли. А Иван жив-здоров, семечками на базаре торгует. Не надо никого спрашивать, пусть едет как я говорила: прямо, налево, потом на право. Прямо в Сергеевку упрется.