Капитолина (жует). Дали голодной Маланье оладьи, а она и говорит: «Испечены неладно!» Ну что стоите? Садитесь!
Тамара. Вы что, не верите? Я в таких перьях, в таком люрексе, в таких костюмах танцевала, что…
Капитолина. Да мы давно знаем, что ты по специальности бухгалтер-балерина…
Ираида (жует). Нет, почему же, Тамара Ивановна права. Ну да, я тоже видела по телевизору красивее. Видела народные ансамбли, у которых и кокошники, и платья гораздо, гораздо, во много раз…
Капитолина. Ну, какой вы придираст, а? Вам надо за копейку канарейку и чтоб басом пела? Да хватит выкобениваться! Сказала – садитесь! Пить будем!
Нина. А мне очень, очень нравится. Спасибо надо сказать ДК, что сшили костюмы.
Капитолина. Вот именно. Нет семги, так ешь и свеклу, ясно? Сидите и помалкивайте, а?
Тамара. Да что вы со своими поговорочками лезете тут?
Нина. Тише, тише! Девочки, а что – мы будем в кокошниках и в костюмах за столом сидеть – или как?
Тамара. Или как. Капнем еще. Нет, конечно. Надо переодеться. Давайте, быстренько, быстренько… Я, как староста ансамбля русской песни «Наитие», должна сказать, что…
Молчание.
Нина. Нет, не будем переодеваться.
Ираида. Конечно, не будем. И что, что ты староста? Что за «быстренько, быстренько»? В армии, что ли? И как эту красоту снимать? Какой тогда праздник?
Тамара. Капнем!
Нина. Ну и что, что капнем? Зато красиво. И торжественно.
Капитолина. Грязь – не сало, засохло – отстало.
Нина. Вот я взяла салфеточки. Положьте себе на коленки.
Тамара. Нет такого слова в русском языке.
Нина. Да хватит вам, Тамара Ивановна! (Хлопает в ладоши.) Девочки, какой стол! Какой стол! Какой стол! Как на Новый год!
Сара. Какой стол! Как на Новый год! Я счастлива! Я так счастлива! Я так рада, что пять лет назад я гордо ушла из народного театра в ансамбль «Наитие», потому что…
Ираида. Уйти ушла, а привычки оставила. Не играй. И не ушла. А тебя выперли. Ну, не играй, а?
Сара. Постойте, постойте, я хочу в самом начале праздничного вечера прочесть немного из Цветаевой или из Ахматовой… Слушайте: «Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король! Вечер осенний был душен и ал! Муж мой, вернувшись, спокойно сказал…»
Ираида. Слушайте, ну хватит, а? Ну к чему это? Ни к селу, ни к городу, а? Мы покушать сели, а она давай тут про покойников…
Сара. Стойте! «…спокойно сказал: «Знаешь, с охоты его принесли! Тело у старого дуба нашли!»…
Ираида. Ну, хорош, а?! Все, хорош, слышали пять миллионов раз, ну не надо, ну, помолчите, Сара Абрамовна, со своей Цветаевой, а?! Ну не к столу про покойников!
Сара. Но ведь Цветаева – она всегда так к столу?!
Ираида. Нет, в этот раз – не к столу!
Сара. «Жаль королеву. Такой молодой…»
Ираида (кричит). Да хватит!!!
Молчание.
Нина. Садимся, нет?
Капитолина. Надо дождаться Семен Семеныча…
Нина. Сергей Сергеевича, Капитолина Петровна! Сергея Сергеевича! Ну, сколько говорить? Специально, что ли?
Капитолина. А я что сказала? Я не в маразме. У нас был ветеринар в колхозе, его звали Семен Семеныч, я запомнила на всю жизнь, вот я потому и….
Нина. Садимся, не будем никого ждать! Он придет, а мы уже сидим. Он войдет. А мы ему споем: «Вот это хор, вот это хор!»…
Сара. Садимся! (Декламирует.) «Я за ужином зеваю! Забываю есть и пить! Ты поверишь, забываю! Даже брови подводить!»…
Ираида. Достоевский, достала всех!
Все двигают стулья, борются за место, поют громко: «Вот это хор! Вот это хор! Вот это хор, хор, хор, хор, хор!»
Ираида. Сергей Сергеевич здесь будет сидеть!
Сара. Нет, здесь, рядом со мной! Я ему уже положила прибор!
Ираида. Да с прибором он клал на твой прибор. Он тут сядет, сказала ведь?! Я ему хочу мою долму дать, пусть попробует…
Нина. Нет, пусть сядет тут! У меня «Оливье» и винегрет!
Тамара. Нет, тут!
Переставляют тарелки, сердятся, суетятся.
Капитолина. Ну, девки, ну, сели уже, что вы как маленькие? Сядьте, сказала!
Наконец, все угомонились, уселись.
Сидят, молчат.