- Хозяин! – прокричал я, – Доброе утро!
- Хозяйка, – ответила мне женщина и, судя по голосу, весьма молодая.
- Долго спишь, если день для тебя утро, – добавил все тот же приятный голос.
- Твоя правда, хозяйка, – улыбаясь ответил я, – Продайте голодному путнику молочка парного, да хлеба, можно и вчерашнего, а если яиц не пожалеете пяток, так я совсем рад буду, – все так же улыбаясь, проговорил я.
- Отчего же вчерашнего хлеба просишь или свежий тебе не по вкусу? – спросила меня женщина, до сих пор не вышедшая из дверей коровника.
- Полагаю, что не успела ты еще свежий хлеб испечь, хозяйка, или разве что совсем спать не ложилась, – ответил я.
Из дверей вышла женщина, полногрудая с большой копной волос, выпадающих из-под косынки, повязанной на молодой лад, а не по бабушкиному стилю. На ней было платье, чуть выше колен, а ноги обуты в резиновую обувь по щиколотку и шерстяные носки.
- Какой знающий, а по виду так не деревенский, – игриво проговорила хозяйка.
- Вид обманчив, я немало времени провел в деревне, и отец мой деревенский житель, так что я и так и сяк верным буду, – ответил я.
- Действительно видимо верный, раз жена одного отпускает по дворам ходить за молоком, – смеялась женщина, на вид лет сорока, может чуть больше.
- Я не женат, а ваш супруг не против будет таких подробностей с незнакомцем? – учтиво спросил я.
- Вот сам и спросишь его, если в городе когда встретишь. Я уж давно и забыла против чего он против, а за что за, – веселясь ответила она.
- Сколько молока тебе и где банка пустая? – продолжила она.
- Банки нет, моя вина, если поверите, то завезу на обратном пути, ну а нет, так включите в стоимость, – сказал я.
- То на ты, то на вы, или стара я для тебя? – двигаясь к дому, проговорила хозяйка.
- В самый раз, – ответил я.
- В самый раз для чего? – уж совсем откровенно смеясь, спросила меня красивая женщина.
Я решил промолчать, лишь улыбнулся в ответ. Она зашла в дом, не закрывая за собой дверь.
- Входи, чего остановился, – сказала она
- Здесь подожду, – ответил я, остановившись возле крыльца.
Хозяйка вышла с трехлитровой банкой молока, десятком яиц и хлебом, завернутым в вафельное полотенце. Выдав мне банку и хлеб с яйцами, она протянула мне спичечный коробок.
- На вот, держи, путешественник, вряд ли солью запасся, – сказала она, улыбаясь.
- Не забудь заехать на обратном пути, только время уж подгадай подходящее, – проговорила мне женщина с легкой ноткой грусти в голосе.
- Спасибо тебе, скажи сколько денег с меня, – ответил я.
- На обратном пути отдашь, чтобы не забыл заехать, – смеясь сказала она мне и протянула руку.
Я поставил банку на землю и пожал ее сильную горячую руку.
- Не забуду, заеду, – сказал я.
Подняв банку с земли, я дошел до машины, поставив провизию на пассажирское сиденье, обернулся, желая еще раз попрощаться с доброй хозяйкой, но ее там не было, видимо она зашла в дом.
Дорога продолжила свой бег. С грустью я заметил, что треть пути уже за спиной и что скоро закончится мое одиночество. Продавшая молоко женщина, не выходила из моей головы. В ней не было и десятой части того блеска, который окружает офисных красавиц. Отсутствие косметики, заношенная одежда, волосы, видимо никогда не знавшие модного ухода, парфюм, не из числа первой десятки, но запах молока, сена и печи вперемешку с запахом навоза, был мне много дороже и ближе, чем запах между красивых ног Юлии. Я чувствовал, что хочу познать ее. Поднеся руку ближе к лицу, я уловил запах, оставшийся после ее рукопожатия. Она была старше меня, но возраст был заметен только в глазах и немного в фигуре, видимо слегка набравшей вес. Запах этой женщины был чистым и свежим, то, чего как раз не хватало в запахе Юлии.
Конечно, Юлия, придя ко мне во второй раз, как и в первый, подготовилась основательно, и вопрос чистоты тела не вызывал никаких сомнений. Но она была слишком чистой. Если бы мне завязали глаза в магазине парфюма и голая Юлия раскрыла бы ноги перед моим лицом, я вероятно предположил бы, что слишком много сладости в предложенном флакончике и не смог бы понять, что передо мной женщина. С хозяйкой фермы было ровном счетом наоборот, она окружила меня своим ароматом, и я чувствовал сейчас в машине запах исходящий от нее. Мысли о женских ароматах, ногах и всем прочем привели меня в сильное волнение, я решил остановиться и немного перекусить, выдохнув при этом пар.
Деревня давно закончилась, и я увидел красивые поля, уходящие в даль к горизонту. Попутные и встречные машины вовсе исчезли, когда я свернул на дорогу, проходящую между двух полей. Я остановился на обочине и вышел из машины. Достал из рюкзака кружку и налил в нее молоко. В крышку от термоса я разбил три яйца. Достав спичечный коробок, который лежал у меня в рюкзаке, я посолил яйца. Отломав кусок от свежего хлеба, я принялся завтракать, хотя по времени это больше походило на обед.