Проехав примерно треть пути, мы остановились в самобытном месте трассы. Вдоль дороги, на протяжении почти километра, стояли бабушки с самоварами и пирожками. Торговля у них шла бойкая. Дальнобойщики останавливались на стоянке, расположенной поблизости и скупали пирожки с горячим чаем. Тот, кто был менее уважителен к другим, останавливался прямо на обочине, обволакивая покупателей и продукцию приятным запахом дизельного топлива.
Павел, завидев такое пиршество, взмолился, что он хочет съесть весь представленный ассортимент. Я его предупредил, что нельзя покупать пирожки с мясом, с капустой, с творогом и брусникой, что самое безопасное купить пирожок с яблочным повидлом, а чай покупать только из того самовара, откуда слышно бурление воды. Выдав Павлу денег, я отправился вместе с ним за покупками. Павел очень быстро растворился среди прочих покупателей. Я купил себе стаканчик чая и один пирожок с яблочным повидлом и вернулся к машине. Спустя двадцать минут явился Павел с огромным мешком пирожков и с двумя стаканами чая, которые по пути почти разлились.
- Я на двоих набрал, налетай, – весело сказал он.
- И что там? – спросил я.
- Все что было! – ответил он.
- Я ведь предупреждал тебя, что не стоит покупать лишнее.
- Да брось, пирожки все румяные, вкусные, я съел уже наверное с десяток, не меньше, – радовался Павел.
- Не ешь хотя бы остальные, – в последней раз попросил я Пашку.
- Виктор, не порть мне аппетит. Я можно сказать окунулся в радостный сон моего детства, а ты все портишь своими заунывными речами, – отмахнулся от меня Пашка.
Мы двинулись дальше. Спустя минут сорок пути пакет с провизией был уничтожен моим другом. Он сидел, откинувшись на сиденье, и держал руки на раздутом как шарик животе.
- Вот оно, счастье! – произнес он.
В этот самый момент мне послышался характерный звук в животе моего друга.
- Вот и живот тебе отвечает уже, – сказал я Павлу.
- Ну да, немного переел, но ничего страшного, – устало улыбаясь, ответил он мне, – Слушай, а долго нам еще ехать?
- Да полпути, наверное, проехали. Еще столько же, не меньше, – ответил я Пашке.
- Тогда я вздремну немного, – сказал он.
Я ему не ответил, но вновь услышал бульканье в его животе. Я хорошо знал, что последует дальше, но мой друг пока что находился в слепом неведенье. С полчаса Павел кряхтел и устраивался на сон, но заснуть ему так и не удалось.
- Витя, остановись пожалуйста, – сказал мне Пашка, обливаясь потом.
Я остановился, сказав ему, что все необходимое в данной ситуации в бардачке. Пашка уходил и возвращался, он изо всех сил старался веселиться, но видно было, что ему здорово плохо. В очередной раз вернувшись, он сел в машину и сказал, что можно ехать. Я не поверил ему, и он вылетел бегом из машины. В моей аптечке были необходимые лекарства, но они не задерживались в моем друге. С час продолжался этот фейерверк. После очередного захода, Павел лег на заднее сиденье и сказал, что теперь точно все. На всякий случай я подождал еще минут пять и тронулся. Я слышал, что дыхание моего друга становиться ровным, видимо он засыпал.
- Приехали городские на разборку, обо…сь по пути, – в полусне сказал Пашка и отключился.
К месту где маяк подал последний сигнал, приехали уже за полночь. Машину я сразу увидел. В маленькой деревне найти сцепку тягача с полуприцепом было не сложно. Машина не была разбитой, крышка закрывающая аккумуляторы валялась рядом, клеммы были сброшены. Сцепка стояла возле старого покосившегося дома, в котором горел свет. Машину со спящим Павлом я оставил недалеко от дома, возле которого заметил сцепку. Подойдя к двери, я потянул за ручку и дверь открылась почти без скрипа. Я не торопился заходить в дом, всякое бывает, надо подождать, ведь дверь и сама могла открыться от сквозняка, а вот вошедший человек в чужой дом, это уже действие обдуманное. Еще надо было дождаться, пока глаза привыкнут к темноте, что царила в прихожей. Я стоял на пороге и ничего не происходило. Тогда я вошел в прихожею. Оглядевшись, я увидел стоящее прямо возле дверей ружье. Взяв его через тряпку, которые повсюду валялись, переставил его к другой закрытой двери, что вела в дом. Сверху на ружье я набросил какую-то заношенную одежду, видимо женское пальто. Продвигаясь дальше, я открыл дверь в комнату, где горел свет.
- Привет, – сказал я Игорю.
- Привет, – ответил он мне.
Игорь сидел за столом не двигаясь. На столе лежали два разобранных телефона и паспорт, видимо его.