Такая примета,
Трещит сигарета,
Не та что в руке тобою согрета,
А там за спиною,
Трещит сигарета,
Ни парус, ни пепел,
Никто не подметил,
Пустая примета,
Но все же так громко,
Трещит сигарета,
Где я,
Я тут, одинок, нет горести в этом,
Мне одиночество близко,
Но где то,
Совсем за спиною,
Трещит сигарета,
Нет радости, но и страдания нету,
Ведь можно прожить,
Без вопроса,
Без ответа,
Где,
С кем,
Почему, почему,
Без ответа,
Только все громче,
Трещит сигарета,
Ночь собрала нас троих в этом городе в гостиничном номере. Ночь уложила спать нас в одну постель. Ночь отобрала у нас сон. Ночь заставила нас открыться и открывшись она соединила нас. Она словно собирала в единое, нечто разбросанное и разобщенное. Мнение что двое – это целое, ночи было нипочем. Она решила, что в нашем случае этот вариант не работает. Мы противились ей, держались за привычное, понятное, как за старую одежду, заношенную до дыр. Одежда прохудилась и от бесчисленных стирок потеряла свою форму, но в ней все привычно. Не успев надеть одежду, ты заранее ощущаешь мягкость прикосновения и уют тепла, а к новой одежде еще надо привыкнуть.
Сегодня в эти часы мы были едины, но не вдвоем, а втроем. Вдвоем с Юлией у нас не получилось соединиться в целое, лишь с появлением Наташи стали видны очертания близости.
Что до Наташи, то она и вовсе перестала чувствовать границы своей личности, она соединилась с нами и боялась перемен, чтобы не разрушить это волшебство.
Все изменилось вновь, будто читаешь несколько книг разом и засыпая видишь сон, в котором события прочитанных книг перемешиваются в нечто единое с твоей жизнью, и ты пытаешься постичь происходящее, не задумываясь над самим фактом, проснулся ли ты или все еще спишь.
Мельмот-скиталиц обретает отрешенность Воланда, а Маргарита становится образом той единственной, чей портрет ты заказал голодному художнику, сидящему на улице возле холодной трубы в поисках заработка. Он спрашивает тебя, как мне написать ее, дай мне хоть что-то, дай мне частичку ее, а ты отвечаешь у меня нет ничего, просто почувствуй по моим глазам как люблю я ее.
Напиши мне ее
Мастер напиши мне ее,
Так, чтобы видеть ее наяву,
Так, чтобы голос услышать ее,
Так, чтобы воздух наполнился ей,
Так, чтобы рядом со мною была,
Так, чтобы…
Я напишу, я смогу,
Сделаю так, чтоб ты видел ее,
Сделаю голос ее для тебя,
Сделаю воздух, наполненный ею,
Сделаю так, чтобы рядом была,
Только ты дай мне частичку ее,
Только ты дай мне притронуться к ней,
Только ты дай ее мне тепла,
Только ты дай мне ее полюбить,
Только тогда я смогу сотворить,
Нету ни целой, ни части ее,
Нету и сил чтоб не помнить ее,
Нету желания все позабыть,
Нету и жизни мне без нее,
Есть только взгляд, тот, что в сердце моем,
Ты посмотри сквозь дымок сигарет,
Ты посмотри прямо в душу мою,
Ты посмотри мне прямо в глаза,
Чувствуешь боль и радость мою,
Чувствуешь сердце мое на разрыв,
Чувствуешь край, а за ним пустоту,
Чувствуешь, что я по краю иду,
Чувствуешь?
Так напиши мне ее.
- Что же было потом? – спросила Наташа.
- Потом…, – устало повторила Юлия, – Неужто ты не знаешь, что было потом.
- Знаю, – ответила Наташа, – Знаю, что было потом у меня, но хочу знать, что было у тебя.
- Видимо это ей важно, коли хочет подробности знать, – сказал я.
- Когда я вошла в приоткрытую дверь, то не могла ничего разглядеть, в прихожей было темно. Потом я поняла, что он совсем рядом, я почувствовала тепло его дыхания. Я протянула руку и закрыла дверь.
Он налетел на меня так быстро, что под его натиском я упала в коридоре. Он ничего не говорил, я только чувствовала, как он трясется от возбуждения. Я не могла делать ровным счетом ничего, он все делал сам. Потом резкая боль и я поняла, что он во мне. Я хотела упереться руками в дверь или стенки узкого коридора, но он скрутил мои руки с легкостью у меня за головой, держа их левой рукой. Правой он старался высвободить мою грудь из платья, у него это не получалось. Я хотела сказать ему, что сама разденусь, чтобы он отпустил меня на секунду, но он закрыл мне ладонью рот и еще с большим натиском ускорил темп. Потом я почувствовала, что он кончил.
Кончив, он постарался отдышаться и как только смог это сделать тут же вновь развел мне ноги. Я была в таком состоянии, что не могла произнести ни слова, ни сделать ни одного движения против. Поэтому я постаралась хоть немного удобнее лечь, но он не дал мне этого сделать, и я вовсе перестала принимать участия в том, что происходило. Второй раз это продлилось немного подольше, но тоже быстро. Кончив, он грохнулся на меня, я поняла, что еще мгновение и я задохнусь. Я прошептала ему об этом.