Юрка удивленно уставился на нее.
— А с чего ты взяла, что мы сможем?
— Ну... вас много, вы молодые. А я живу одна. К соседям ходила, они отказываются. Да и большинство — старики. Они и себя-то защитить не смогут. Мне за ребенка страшно. Ладно я, но она еще только начала жить...
Глаза Любы повлажнели, и сердце Юрки дрогнуло. Он прикоснулся ладонью к ее плечу.
— Ладно, Люб, не реви. Мы же не изверги, в самом деле. Конечно, приютим Аленку. Да и тебя заодно. В доме всем хватит места.
Люба взметнула на него удивленный взгляд. Юрка понял ее немой вопрос.
— Ну, не оставлять же тебя одну в такое время, — сказал он. — Давайте, заходите. У нас макароны по-флотски с утра остались. Поедим, а потом покажу, где вы будете спать.
Крупные слезы ручьями потекли по Любиным щекам, и она бросилась к Юрке на шею.
— Спасибо! Спасибо, Юр!
— Да ладно тебе, — смутился тот. — Заходи уже. Чего калитку-то подпирать?
Ведя за руку дочь, Люба несмело прошла во двор. Юрка запер калитку и пригласил подругу в дом. Друзья собрались на кухне. Девушки стояли у плиты и мойки, а парни уплетали подогретые макароны. Когда вошел Юрка с гостями, они перестали жевать и уставились на них.
— Люба с дочкой поживут у нас, — сообщил Юрка тоном, не терпящим возражений.
Парни промолчали, а Лена предложила, кивнув на чугунный котелок, стоящий на плите, в котором были макароны:
— Вам положить?
— Нет, — со смущенной улыбкой отказалась Люба. — Мы дома поели.
— Ну, хоть чай попейте.
Гости согласились. Лена налила всем чаю, Таня поставила на стол вазочку с конфетами и печеньем.
— Предлагаю после еды поспать, — сказал Юрка. — До вечера всего ничего, а ночью, думаю, нам будет не до сна. Дядь Миша сказал, что по деревне поищет упыриху с мужиками, наша помощь не требуется. Так что можно отдохнуть пару-тройку часов.
Все согласились. Поев, друзья разошлись по комнатам. Юрка поселил Любу с дочкой вместе с Таней. Там стояла еще одна кровать, на которой они разместились. В комнате, которую делил с Серегой, парень завел будильник на десять часов вечера. Если старуха снова нападет, им нужно быть готовыми. Макарыч дал парням еще пять колов, и сегодня они чувствовали себя увереннее.
Аленка уснула быстро, а Люба с Таней долго разговаривали перед тем, как погрузиться в сон. Таня рассказала о своем погибшем парне, всплакнула, после чего в комнате стало тихо.
.
Тёмычу не спалось. Уже стемнело, а он никак не мог сомкнуть глаз. Ворочался, чем постоянно будил Лену, а потом, поняв, что уснуть не удастся, пошел во двор. Сидя на крыльце, молодой человек курил одну за другой и размышлял. Происходящее казалось дурным сном, бредом сумасшедшего. Упыри? Проклятье? Это же все бабкины сказки! Так-то оно так, вот только как тогда объяснить происходящее? Как объяснить то, что каждую ночь по деревне шастает кровожадная тварь, убивающая всех подряд?
Эта тварь убила Саню.
Уже стемнело, а Тёмыч продолжал сидеть на крыльце и отравлять легкие. От сигарет уже мутило, но он не прекращал курить и думать. Недалеко залаяли собаки, и парень на мгновение вынырнул из мрачных мыслей. Но только на мгновение. Потом снова погрузился в них, перестав обращать внимание на шум.
Вновь отвлекли Тёмыча от раздумий шорохи у калитки. Пес Юрки до сих пор не объявился, поэтому Артем вернулся в реальность в тот миг, когда кто-то попытался открыть калитку снаружи, навалившись на нее. Свет во дворе не горел, и парень не понял, кто там ломится. В темноте глаза различили только силуэт — похоже, мужской.
Алкаш какой-то домом ошибся, что ли?
— Эй, тебе чего надо? — встав, прокричал Артем.
Возня прекратилась, а в следующий миг до ушей молодого человека донесся хрип. Дурман в голове немного рассеялся, и Тёмыч начал соображать. Запустив руку в карман, он извлек оттуда смартфон и включил фонарик. Яркий луч пробежал по земле, взметнулся вверх по калитке и уперся... в продырявленную грудь.