Все поняли, что больше не увидят ее живой.
.
Их осталось трое. Трое из шести. Еще вчера компания друзей была в полном составе, а сегодня вдвое уменьшилась. И, возможно, уменьшится еще. Плетясь за группой из пяти мужчин, Юрка вдруг осознал, что не может и не хочет сражаться. Адреналин угас, прошла стадия отрицания и наступила стадия принятия. Мозг перестал отрицать гибель друзей. Они умерли по-настоящему. Их убили у него на глазах — всех, кроме Лены. Но и ее больше нет. Пусть они познакомились всего пять дней назад, эта белокурая девушка успела стать Юрке подругой. Он верил, что она надолго останется в их компании. Но Лена, словно призрак, появилась и исчезла, оставив о себе только скудные воспоминания.
Тёмыча и Лысого Юрка знал почти всю жизнь. Они дружили со школы, всегда были неразлучны. А теперь их нет. Только сейчас Юрка окончательно принял тот факт, что друзья мертвы, и так будет всегда.
Громкие крики привлекли группу идущих и вырвали Юрку из мира скорби. Кричали на Зеленой улице. Мужчины, что шли впереди, побежали, друзья побежали за ними. Когда они повернули на улицу, то в изумлении остановились: дом бабы Нины полыхал. Рядом с ним собралась большая толпа, люди кричали и махали оружием. Среди них Юрка увидел дядю Мишу, но после того, что сосед сделал с Артемом, не решился подойти. Парень подбежал к Степану Снигиреву.
— Что случилось?
Мужчина бросил на него взбудораженный взгляд.
— Она вбежала туда с девчонкой на руках. Беленькой такой. Вроде, твоей подругой. Мы подожгли дом. Может, издохнет старая тварь.
— Лена... — в ужасе выдохнула Таня.
А Юрку обдало холодным потом. Он непроизвольно схватил Снигирева за рукав.
— А баб Нина где?!
— Кто?
— Баб Нина!
— Какая баб Нина? — Степан тупо смотрел на него.
— Блин! — Юрка схватился за голову. — Здесь же бабушка живет одинокая! Вдруг она в доме была? А вы подожгли...
Снигирев удивленно захлопал глазами.
— Ты чего, пацан? В этом доме уже десять лет никто не живет. Необитаем он. Заброшен.
Эпилог
— Как... никто?..
Юрка в недоумении таращился на Снигирева. Тот, в свою очередь, смотрел на него и, видимо, сдерживал себя изо всех сил, чтобы не покрутить пальцем у виска.
— Так. Никто, — сказал Степан. — Жила здесь бабушка, да давно жила. Вроде, и правда, ее Ниной звали. Поговаривали, что ведуньей была, хвори всякие лечила. Ты вон лучше у Мишки спроси. Его жена с ней, вроде как, дружила.
Юрка дрожал всем телом, сердце едва билось. С кем же он тогда разговаривал? С другой бабушкой? А, может, с призраком?
Только призраков здесь не хватало!
— Юрка, ты норм? — обеспокоенно спросил Серега, заметив, как побледнел друг.
Тот отстраненно кивнул.
— Кажется, да.
— Что он тебе сказал?
— Потом...
Юрка не договорил, потому что шум огня и треск горящего дерева перебил громкий, протяжный визг. Народ волной отхлынул к противоположной обочине, когда на крыльце, еще не охваченном огнем, возник сгорбленный горящий силуэт. Одежда и волосы на нем полностью сгорели, и теперь существо напоминало собой ходячий пылающий скелет.
— Жесть... — выдохнул Серега и сглотнул. — Она чё, реально бессмертная?
— Походу, — дрогнувшим голосом ответил обескураженный Юрка.
Издавая пугающие, омерзительные звуки, упыриха бросилась прямо в толпу. Опешившие люди растерялись и разбежались в стороны. Пылая, словно факел, одержимая сверхъестественной ненавистью старуха тараном налетела на Серегу и легким движением оторвала ему голову. Таня в ужасе завопила, а Юрка шарахнулся к дереву и безумно захлопал веками.
Разъяренная тварь не собиралась пить кровь мертвого парня. Развернувшись, она бросилась на людей. Схватив первого, принялась рвать его крючковатыми пальцами с острыми когтями. От него перепрыгнула к следующему и пятерней вспорола живот. Следующей жертвой стала тетя Ира, которой тварь вспорола горло. Люди горели и захлебывались кровью, а упыриха прыгала от одного к другому и рвала, рвала, рвала...