– Зачем? Не надо.
Для передвижения по городу Бабай использовал положенный ему по статусу «мерседес» с-класса, но совершенно «пустую», а не топ-версию, естественную для всех его коллег по губернаторству или большому бизнесу. Когда ехать нужно было по столице республики большим десантом чиновников, чтобы не пугать народ длинными кортежами, Бабай велел всем садиться в обычный большой автобус, или микроавтобус «Фольксваген», или «Форд» – тоже, в общем, не элитарные членовозы. Также в президентском гараже имелась вазовская «десятка» – это если нужно куда-то приехать, чтобы никто не понял, что это приехал хозяин республики.
Однажды мы с двумя друзьями беседовали о том – о сем недалеко от крылечка Белого дома. Вдруг друзей постиг культурный шок:
– О, смотри, какой-то му..ак подъехал на «десятке» прямо ко входу!
Обычно машины останавливались у «кирпича» метрах в пятидесяти от центрального подъезда, но на «десятке» был тот, кому можно было и прямо к двери:
– Ребят, этого му..ака все тут зовут Бабаем вообще-то, он просто ездил на «десятке», проверял, что происходит где-нибудь, когда там его нет.
Например, рассказывает какой-нибудь министр о героической стройке века, которая не останавливается ни на минуту, и Бабай, в ходе плановой поездки, действительно видит, что объект кишит как муравейник. А потом приезжает он на «десятке» и видит только Ровшана и Джамшута, которые мирно курят на лавочке, где только что был героический оперативный штаб. Потом министру взбивают холку, а еще раз шутить с Бабаем охота у него пропадает. Жаль только, что не все время ездил дед на «жигулях».
В районы, как я уже писал, он ездил на «лексусе», который тоже не был каким-то космическом агрегатом. Сам Бабай в районах объяснял свои транспортные предпочтения так:
– Я вот к вам сегодня проехал 450 километров, и у меня в программе 20 объектов, и все потому, что у меня не наша машина – дерьмо, а нормальная, на которой и быстро, и комфортабельно.
То есть в машинах он ценил исключительно практические свойства, а не качество обивки, отделку деревом или тюнинг от «Гимбалла».
Отдыхал Бабай в выходные на государственной даче, где тоже сусальное золото не струилось с потолков. Ну дача себе и дача. Баня есть. Бильярд тоже – как же без единственного хобби. Опять-таки бывали мы на дачках раз в десять покруче у глав регионов раз в десять победнее. Отпуск, как правило, проводил в простеньком государственном санатории в республике, а не на Бора-Бора. Был я в его тамошнем номере, который на время отпуска просто становился его офисом, номер как номер, ничего выдающегося.
Летал президент, как известно, рейсовыми самолетами. На обычном кресле бизнес-класса. Правда, как-то раз кто-то из окружения деда «перебдел» – отправил купившего себе на горе билет в бизнесе на один рейс с Бабаем коммерсанта от греха подальше в эконом-класс к народу, а когда он попытался возразить, объяснил, что может и вообще с рейса снять, но это уже, так сказать, «перегибы на местах». Свита в желании угодить патрону обычно заходит куда более далеко, чем он сам, да и не слышал я, чтобы это было обычной практикой. Когда мне приходилось летать рядом с Бабаем – он ни разу никого от себя не отселял.
Питался Муртаза Губайдуллович (да и сейчас явно на мишленовскую кухню не перешел) всегда обычной деревенской едой с легким национальным колоритом – отварное мясо, беляши, кумыс. На приеме у президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, где соседей встречали с межгосударственным размахом и подавали скрипачей, арфистов и фуа-гра, Бабай, сидя рядом с Нурсултаном Абишевичем, все хихикал и спрашивал:
– Нурсултан Абишевич, мы же с тобой оба кочевники, с каких это пор у нас в казане вот эта фуа-гра завелась?
Нурсултан Абишевич охотно развивал тему, он действительно считал, что народы их – почти один народ, и к Бабаю относился как к родному брату.
Не раз и не два дед обедал совсем не фуа-грой прямо на полевом стане с трактористами. Выглядел он при этом абсолютно счастливым человеком.
Ну, видимо, я уже уговорил читателя, что мой бывший шеф – крайне аскетичен и неприхотлив. Теперь предстоит задачка посложнее – попробовать убедить вас в том, что он действительно искренне считал своим предназначением в жизни работу на благо, так сказать, простых людей, населения респеблики.
Это действительно было так, об этом прямо говорила вся логика управленческих решений.
Всякий раз, подготавливая что-либо на рассмотрение начальника, его подчиненные пытались заранее просчитать его реакцию. Мне нередко приходилось слышать в диалогах министров и вице-премьеров что-то вроде: