— "Завтра, — подумала Маша. — Завтра всё решится".
Грохот барабана очередного марширующего по проулку отряда мальцов, врезал ей по ушам. После зимнего тихого леса, попасть на шумные улицы было некомфортно. Но Маша улыбнулась. Завтра они Голове и всей северной части города сделают большую козу. Завтра финальный конкурс — выставление макета на всеобщее суждение и принятие окончательногь решения кто победил.
Завтра детский хор, сделав пару кругов по центральной площади вместе со своим макетом на плечах и спев гимн южан, водрузит свой макет перед зданием Управы.
Завтра тоже самое сделает и северная группа конкурсантов.
И завтра выборный совет представителей всех концов города во главе с самим Головой примет решение кто победил.
Осталось последнее.
Надо было заскочить в трактир к Брахуну и проконролировать готовность последнего элемента завтрашнего праздника. Убойный сюрприз, который готовился в тайне ото всех, и который должен был принести победу.
Следующим утром город был потрясён.
Север был посрамлён.
Чем?
Леденцами!
Оба макета при прочих разных особенностях, внешне были подобны друг другу и особого впечатления на приёмную комиссию из отцов города не произвели. Песни пели и те и те более-менее равно.
Два детских хора, примерно равных по спевке и по голосам. Ни у тех, ни у других не было много времени чтобы потренироваться и лучше спеться. Поэтому оба хора были признаны равными. Тексты песен тоже были всем известны и особого восторга не вызвали.
Но потом!
Большая группа разряженных в яркие рыжие одежды мальцов выкатила на середину центральной площади города два накрытых скатерью огромных стола на колёсах, под которыми что-то бугрилось. И перед потрясённой публикой под сдёрнутым покрывалом предстал огромный кремово-вафельный торт "Фокс" в натуральную величину.
К слову сказать — прототип сидел рядом с тортом и хищно облизывался на лакомство по соседству. На втором столе громоздились валы кружек в подарок, расписанных ярко рыжим фоксом на белом фоне, и стоял огромный, пышущий паром самовар с горячим кофейным напитком. Новое изобретение Марьи Корнеевой — кофейный сбитень "Фокс"!
И горы тающих во рту леденцов рядом, в виде Фокса на тоненькой деревянной палочке, раздававшиеся всем желающим.
Враг был посрамлён. О конкурсе мгновенно забыли и вся детвора с визгом устремилась к столу с угощением. Через минуту ни там, ни там уже ничего не было, а тем кому не хватило, из трактира Брахуна быстро подтаскивали новые огромные коробки с леденцами.
А потом было торжественное присуждение победного приза команде Фокса.
Даже медвелюбы были на то согласны, с удовольствим облизывая кофейные леденцы и тающие во рту ягодные пастилки, по спецзаказу изготовленные к празднику из мякоти шишко-ягоды.
Такого лакомства в городе ещё никто не едал. И с тем что победил Рыжий Лис согласны были все. Сладкий праздник удался!
Замотанный в толстое шерстяное полотно домашней выделки, Сильвестр Андреич Косой сидел в своей горнице, с блаженством откинувшись на высокую гнутую спинку широкой хозяйской лавки. Довольно прищурясь он из-од полуприкрытых глаз смотрел на своих старых товарищей, бурно обсуждавших самый главный на сегодняшний день вопрос.
Не прошло и пары недель после бурно окончившегося оказавшегося необычайно сладким весеннего конкурса, а город опять грозил взорваться. И снова в центре назвевавшего скандала оказалась так надоевшая ему за последний год группа землян.
— "Ну что же им всё неймётся-то, — с тяжким вздохом обречённости, понимая что ничего с этим уже не сделаешь, Голова покорился неизбежности. Самый беспокойный клан опять влип в проблемы.
Плохо, — решил для себя Голова. — Очень плохо. Ещё не успели шерстью обрасти, после последней стрижки, а уже приходится стричь. Опять, — с горечью подумал он — С такой частотой много шерсти не нарастёт".
Вчера в город со стороны Лонгары через Рвицу, с предварительным уведомлением о визите, дабы чего нехорошего не вышло, прибыла полномочная делегация от руководства республики Амазонии по выкупу из плена ещё оставшихся в городе после всех прошлогодних стычек амазонок.
Предложение делегации было просто шикарным. За оставшихся ещё в плену амазонок они предлагали триста пятьдесят тысяч золотых, по одной сотне за голову, и за гуманное обращение с пленными гарантировали тишину и спокойствие на границах сроком на пять лет.