Выбрать главу

С невероятно пылким, присущим истинному идеалисту энтузиазмом он высоко оценивал достижения мировой литературы и с пренебрежением, свойственным возвышенному духу, отзывался о редчайших драгоценных камнях. Земные блага он глубоко презирал! О великолепных платиновых часах с издевкой заметил, что любая строчка Байрона стоит несравненно дороже, к тому же и механизм никудышный. (Не у Байрона, а у часов!) За эту безделицу, так уж и быть, он готов отвалить полторы сотни долларов, да и то лишь из уважения к Достоевскому, которым зачитывался последнее время. Конечно, другой вопрос, что было бы, доведись Мануэлю и свое восхищение искусством выражать в звонкой монете… Пожалуй, не станем углубляться в эту тему, поскольку неизвестно, какая участь постигла бы Бетховена и Гёте, дай людям возможность облекать свои художественные предпочтения в денежную форму.

Не исключено, что имя Бетховена теперь пребывало бы в безвестности, а бессмертный Гёте покоился бы в забвении.

Пусть первым бросит камень в Эстета Мануэля тот, кто первым швырнул бы к стопам муз золотой, не имей он иной возможности выразить свою признательность.

Словом, легендарные драгоценности Марлоу медвежатник отнес к Эстету Мануэлю.

Едва взглянув на знаменитую коллекцию, старый оценщик разразился мефистофельским смехом – ни дать ни взять провинциальный комик, выступающий в роли интригана. Из всей груды сваленных на столе диадем, серег и ожерелий единственная ценная вещь, заявил он, это ненароком забытая преступником фомка. Все остальное – подделка, фальшивка, фальшивей некуда.

Что оставалось делать? Взломщик подумал-подумал и отослал блестящие побрякушки своей бывшей жене. Та после развода вышла замуж, переселилась из Нью-Йорка в провинцию, родила дочь и не так давно овдовела. С Теобальдом она неизменно поддерживала переписку, вот он и отправил Мэг фальшивые драгоценности: пусть девчушка позабавится. Мэг отписала, что украшения спрятала в бельевой корзине на чердаке и сохранит как память, но ребенку в руки не даст: не дай Бог оцарапается об острые края оправы. Детские игрушки не должны быть острыми!

Выходит, подделки даже в игрушки не годятся.

Каково было после всего этого Теобальду Неудачнику сносить трепотню газетных писак, раздувших историю с похищением драгоценностей до масштабов чуть ли не кражи века! А семейка Марлоу, эти беспардонные наглецы, раструбили на весь свет о потере сокровищ, так превознося красоту и ценность своих стекляшек, что знаменитые голубые алмазы аж позеленели от зависти.

Эти тоскливые мысли одолевали Неудачника, бредущего в сопровождении двух сыщиков…

Позвольте, но куда же его ведут? Поблизости нет ни одного управления полиции! Теобальд остановился.

– Чего встал? Шагай!

– Не толкайтесь! Не имеете права! Скажите-ка лучше, куда вы меня ведете?!

– В районный участок.

Они подошли к какому-то серому зданию и замедлили ход. В чем дело? Все районные участки Неудачник знал, но здесь полицией и не пахло.

– Никуда я не пойду, это не полиция! – уперся было Неудачник, но мощным толчком его впихнули в подворотню. Что за чертовщина?! Да ведь это какие-то мошенники, а вовсе не полицейские! И как назло, руками не пошевелишь, наручники мешают!.. Очередной пинок столкнул его в подвал. Скатившись по ступенькам вниз, Неудачник расквасил нос. Издеваются над человеком как хотят!.. Он с трудом поднялся на ноги, озираясь по сторонам. В заваленном ящиками и бочками подвале темнотища…

При падении с головы у Теобальда свалилась шляпа. Он попытался было отыскать ее на ощупь и обнаружил в стороне под потолком оконце, откуда просачивался тусклый свет и слышались шаги. Да ведь окошко выходит на улицу! Теобальд рванулся туда.

– Стоять на месте! – раздался в темноте чей-то голос. – Если надумали звать на помощь, я мигом сгоняю за ближайшим постовым.

Пришлось притормозить.

3

– Кто здесь?

– Не ваше дело!

– Почему меня схватили?

– Чтобы привести сюда.

– Для чего было сковывать руки?

– Чтобы не вздумали пускать их в ход. Кстати, это всего лишь психологическое воздействие. Наручники не защелкнуты. Чуть потяни, и они спадут.

Вот это да! Стоило слегка пошевелить руками, и стальные браслеты свалились, словно развязанный бант. Такова суггестивная мощь закона: человек скован уже самим чувством своего бессилия перед ним!

Невидимый собеседник умолк. Теобальд попытался было приблизиться к нему, но схлопотал такую затрещину, что кубарем отлетел к груде ящиков в дальнем углу.

Какую еще пакость замыслили против него?

Бывают же в жизни дурацкие ситуации! Он, Теобальд Неудачник XIII, стал жертвой несправедливости, его личная свобода ограничена, ему нанесены телесные повреждения… Кстати, этот мерзкий тип потом за все поплатится. Но почему можно измываться над человеком, запирать его в подвале, а он сиди и не пикни, хотя первый попавшийся полицейский услышал бы его крики. Любой на его месте надрывался бы во всю мочь, а он молчи. Надо бы ввести закон, думал он, скорчившись на полу, чтобы преступников наказывали только за их деяния. Чтобы полицейский, высвободивший его отсюда, тотчас же не потащил безвинную жертву в участок. Но поскольку такого закона не существовало, Теобальд решил вздремнуть и принялся нащупывать среди ящиков местечко, где бы ему прилечь.

И в следующий момент рука его наткнулась на холодное, неподвижное тело.

Еще не легче, мертвец!.. Обнаженный покойник рядом с ним на полу.

– Эй, мистер! – окликнул он незнакомца. – Здесь чей-то труп.

– Знаю. Я сам его туда положил.

– Кто это? И… почему он умер?

– Занимайтесь-ка, любезный, своими покойниками, а моего не троньте! – холодно отрезал незнакомец и как ни в чем не бывало закурил.

Неудачник тоскливо скрючился на низком ящике возле покойника. Похоже, на сей раз он влип по-крупному, и в самый неподходящий момент, аккурат когда собирался осуществить свой давнишний замысел – наконец добраться до сейфа своего лучшего дружка, Эстета Мануэля.

Следует заметить, что Теобальд всегда был надежным товарищем и свято чтил воровскую честь. Однако, несмотря на дружбу, считал справедливым ограбить Мануэля. Его неудержимо притягивал огромный сейф, привлекала мысль покарать барыгу, который, ссылаясь на своих любимых писателей, скупал за гроши добытое другими ценой страшного риска.

Именно этими благородными соображениями Теобальд и руководствовался, памятуя притом о собственной невезучести. Подобрал себе сообщника, который должен был явиться к Мануэлю с дорогими вещами – якобы на оценку, – а затем усыпить скупщика хлороформом. Бесчувственного хозяина предполагалось связать и замотать каким-нибудь тряпьем, после чего Теобальд должен был вступить в поединок со знаменитым стальным сейфом. Дело, как говорится, было на мази, когда так некстати заявились два сыщика.

– Послушайте, мистер! – окликнул Теобальд гнусного незнакомца. – Может, угостите сигареткой?

– Где вы там?

– Сижу на ящике, стерегу ваш труп.

– Идите сюда. Только без фокусов!

Спотыкаясь в потемках, Теобальд побрел на звук голоса и получил сигарету. Руки чесались врезать наглецу как следует, однако пришлось побороть это почти нестерпимое желание. Вспыхнула зажигалка, и Теобальд увидел лицо владельца трупа. Мерзкого субъекта, который держит своего личного покойника здесь, в подвале, и упоминает о нем, словно пастух о стаде.

С некоторым испугом Теобальд отметил, что лицо незнакомца явно ему знакомо. Где-то он его уже видел… Черт побери, этот тип похож на него самого!

– Э-э, да ведь вы похожи на меня!

– Неужто я такой дурак?

– На драку нарываетесь? Имейте в виду, в рукопашной мне нет равных.

– Не знаю, не знаю… Зато я дал вам возможность оценить мое умение.

– Я вынужден был соблюдать осторожность, – словно оправдываясь, возразил Теобальд Неудачник XIII. – Надеюсь, в следующий раз мне не придется сдерживаться, и уж тогда я отведу душу. Но сейчас хотелось бы выяснить, что за пакости тут творятся.

– Интересуетесь? Что ж, охотно просвещу! В подвале находится потайной морг. Я присматриваю за трупами, первого числа каждого месяца провожу переучет. Не желаете пополнить ассортимент? Это у нас запросто! Еще один вопрос – и вы покойник.