— Кроме защиты, — продолжал он вскоре, — птицы нуждаются в пище. Они избегают мест, бедных пищей, и этим отличаются от людей, которые порой проделывают длинный путь именно туда, где им нечем кормиться. Птицы, подходящие для нашего сада, питаются главным образом червяками и насекомыми. Но если в месте, удобном для гнездования, численность птиц становится так велика, что они уже не находят пищи, часть их улетает и ищет себе прокормления еще где-либо. Поэтому, если хочешь удержать в каком-либо месте столько птиц, чтобы их с лихвою хватило на самые обильные вредными насекомыми годы, надобно вдобавок к той пище, которую дает им природа, подкармливать их самому. Если это делать, можно развести в определенном месте сколько угодно птиц. Надо только не упускать из виду своей цели и ограничивать подаяние пределами необходимого для прокорма. Вообще-то не приходится опасаться избытка искусственной пищи, поскольку насекомые все равно птицам больше по вкусу. Только если эта пища была бы для них чересчур лакома, мог бы возникнуть избыток, что было бы сразу заметно по размножению насекомых-вредителей. Некоторый опыт позволяет соблюдать тут надлежащую меру. Зимой, когда некоторые виды не улетают, и в периоды полного отсутствия естественной пищи нужно брать птиц на полное довольствие, чтобы удержать их на месте. Благодаря нашим стараниям, птицы, которые весной ищут место для гнезд, оставались в нашем саду и возвращались на следующий год, зная, что здесь уютно и сытно, зимние же птицы и вовсе не покидали сада. А поскольку и у птенцов есть чувство родины и они держатся за места, где появились на свет, то и они облюбовали наш сад для постоянного проживания. К имевшимся прибавлялись постепенно новые поселенцы, и таким образом число птиц в саду и даже в ближайших окрестностях год от года растет. Даже птицы, которые вообще-то живут не в садах, а больше в лесах и отдельных кустах, прилетали сюда и, если им здесь нравилось, оставались, хотя и лишались многого, что дают лес и уединенность. К пище мы причисляем также свет, воздух и тепло. Эти блага мы предоставляем по потребностям, устраивая строительные площадки для гнезд в самых разных местах сада, чтобы пары выбирали себе более теплые или более прохладные, более воздушные или более солнечные. Для кого подходящего места найти нельзя, тех здесь нет. Это такие птицы, для которых наши края вообще не годятся, но и они тогда нашим краям не нужны. В надлежащую пору нас посещают и перелетные птицы, делая остановку на своем ежегодном пути. Им, собственно, подаяние не причитается, но, смешиваясь с местными жителями, они едят из их кормушек и летят дальше.
— Каким же образом вы даете птицам нужную пищу? — спросил я.
— Для этого у нас есть разные способы, — сказал он, — иные птицы, когда едят, твердо стоят на ногах, например дятлы, которые долбят деревья, и те, что ищут себе корм на ровной земле. Другие, особенно лесные птицы, любят, чтобы, когда они едят, качались ветки, потому что пищу они себе в этих-то ветках и ищут. Для первых корм где-нибудь рассыпают, они уж его найдут. Для вторых вешают на веревках решетки, где корм насыпан в корытца или нанизан на палочки. Птицы прилетают и раскачиваются во время еды на решетке. Постепенно птицы становятся доверчивы, наконец поступаются правилами столования, и на площадке возле теплицы, где вы видели меня сегодня утром, копошатся рядом и те, что любят твердо стоять на ногах, и те, что предпочитают качаться.
— То, что я видел сегодня утром, я счел скорее случайностью, чем умыслом, — сказал я.
— Я люблю это делать, когда нахожусь дома, — отвечал он, — хотя это могут сделать и другие. Для вовсе уж боязливых, как большинство новичков, и для совсем уж закоренелых лесных жителей у нас есть отдаленные площадки, куда мы насыпаем им корм. А для более доверчивых и общительных я нашел очень удобный и приятный способ кормления. У меня в доме есть комната, под окнами которой прикреплены лоточки, куда я и сыплю корм. Пернатые гости не заставляют себя ждать и обедают у меня на глазах. А еще в одной комнате я устроил кладовку и храню там в шкафах и ящичках с надписями такой корм, который либо состоит из семян, либо нескоро портится.
— Это угловая комната, — сказал я, — назначения я ее раньше не понял, а лотки принял за подставки для цветов, хоть и нашел их не подходящими для этого.
— Почему же вы не спросили? — возразил он.