– Можешь не ухмыляться. Я делаю это не ради тебя, а потому, что сам так хочу, – сказал он с вызовом.
Келли хлопнула себя по ноге.
– Брысь! Кыш-ш! Лучше распуши перышки. Мир полон женщин, готовых упасть в твои объятия, – пыталась она подбодрить брата.
– Мне нужна только эта женщина, – заявил он.
Келли ощутила сильное беспокойство. С детства она всегда безошибочно знала, когда ее брат нуждался в помощи.
Она последовала за ним в дом и, пока он был в душе, не стесняясь и не испытывая ни малейших угрызений совести, просмотрела его вещи. Она знала, что он не собирается ничего скрывать, и именно эта откровенность и искренность делала его уязвимым.
Десятки фотографий, цветных и черно-белых, лежали в беспорядке на журнальном столике, и на всех виднелась одна и та же женщина.
Келли взяла первый попавшийся снимок и отрывисто вздохнула. Лицо женщины со слегка расплывавшимися чертами было нежным и удивленным, будто она видела то, что недоступно взору простых смертных.
– Правда, она красива? – послышалось сзади.
Келли резко обернулась. Брат стоял сзади с мокрыми после душа волосами и смотрел на фотографии. Келли ничуть не удивилась, что Вирджиния Хэйвен влюбилась в него. Ее поразила собственная реакция на эту любовь – опасение с оттенком грусти… и зависти.
– Эй, да ты плачешь. – Болтон достал из кармана платок и вытер лицо сестры. – Зачем плакать, Келли? Все будет хорошо.
– Я тоже так думала… пока не увидела это, – сказала она, протягивая ему фото.
Болтон взял фотографию. Вирджиния стояла под деревом – он снял ее сразу после того, как они впервые занимались любовью.
– Это Вирджиния, – проговорил Болтон таким тоном, будто представлял сестре свою возлюбленную.
– Я поняла. – Слезы катились по щекам Келли, она всхлипнула. – Не думала, что она существует, Болтон. Я имею в виду… любовь. Такого просто не бывает.
– Такое случилось с мамой и папой, – спокойно ответил он.
– Я знаю, но это совсем другое. Они наши родители, – оправдывалась Келли.
– Келли, Келли, дорогая… – Болтон крепко обнял сестру. – Когда же ты поймешь? Любовь способна безраздельно властвовать над нами.
Снова всхлипнув, она откинула голову и с вызовом посмотрела на него.
– Но не надо мной. Я не собираюсь калечить свою жизнь сентиментальным вздором.
– Не заводись. Я с тобой не спорю, – успокаивал сестру Болтон.
Келли взяла платок и тщательно вытерла лицо, затем села на диван и стала по очереди разглядывать фотографии – одну за другой. Камера Болтона раскрывала секреты Вирджинии и обнажала ее чувства.
Вирджиния крупным планом – в розовом халате, падающим к ее ногам. Болтону сразу припомнилось то утро, когда он отнес ее наверх, и они занялись любовью в ее спальне, пахнущей розами.
Сердце его сжалось так, что стало трудно дышать. Он глядел на снимок, но не с придирчивым вниманием профессионального фотографа, а с нежностью любовника.
Смогут ли расстояние и время что-либо изменить? Услышит ли она свое сердце? Или он просто глупец? Может, она всегда слышала свое сердце, но ответ его был вовсе не тот, которого добивался Болтон?
– Она любит тебя, Болтон, – сказала Келли.
– Должно быть, ты читаешь мои мысли, – ответил Болтон, поднимая глаза на сестру.
– Так было всегда, – подтвердила она.
Он дотронулся до солнечного блика на лице Вирджинии.
– Откуда тебе это известно? – спросил он.
– Такой взгляд я не раз замечала у нашей матери, – ответила Келли.
Болтон тоже это замечал. На старых фотографиях, запечатлевших свадьбу Джо Бесс МакГилл и Колтера Грея Вульфа, на снимках, собранных за все эти годы в семейном альбоме, и в глазах матери, когда она смотрела на его отца.
– Спасибо, Келли, – сказал Болтон.
Ей не требовалось уточнять, за что он ее благодарит. Она соскользнула с дивана и положила руку ему на плечо.
– Болтон, я пока не решила, как мне к этому относится. Я не уверена, что мне это по душе – и вовсе не из-за ее возраста. Я не могу просто так пренебречь мнением Дженис. Но ты должен знать: я сделаю все, чтобы помочь тебе.
– У тебя добрые намерения, Келли, но…
Но Келли уже завелась, и ее невозможно было остановить.
– Я выберу тебе кольцо, отполирую туфли и отскребу конюшню. Черт возьми, я даже съезжу к ней и расскажу, каким замечательным ты бываешь – конечно, когда шлея под хвост не попадает.
– Это относится и к тебе, – протестующе заметил Болтон.
– Ты надутый тутин, – заявила Келли.
Общение с бабушкой и дедушкой из Миссисипи не прошло бесследно. Когда Болтон и Келли были подростками, то частенько ходили следом за Силасом МакГиллом и передразнивали его. Надутый тутин не вызвал большого переполоха, когда они дома решили заглянуть в новый словарь и ничего там не нашли, но другие вещи, почерпнутые от Силаса, стоили им больших неприятностей – про них даже сейчас хотелось бы им забыть.